Предлагаемое издание представляет собой обзор работ автора, начиная с 1977 г., над проблемой разделения труда, социализма, коммунизма и истории иерархий. На основе известной концепции иерархии потребностей А. Маслоу развита теория эксплуатации и возникновения классов в иерархиях труда, соединяющих рутинный труд и творческий труд управления. Доказано, что “социализм” по Марксу в эпоху разделения труда означает уничтожение иерархии и прекращение разделения труда. Кратко приведена история развития иерархических структур. Показано, что современное западное общество, вступающее в период автоматизации рутинного труда, порождает новые социальные структуры более гармоничного типа социальных отношений, которые однако только частично воплощают заявленные надежды коммунистов. Будущий экологический и сырьевой кризис приводят к необходимости вести системную и общественную координацию использования ограниченных ресурсов, которая осуществляется с помощью математического моделирования, но при сохранении рыночных механизмов коррекции спроса на ресурсы.

The paper represents the review of unpublished author’s works since 1977 above a problem of division of brain and manual labour, ‘socialism’, ‘communism’ and history of hierarchies. The theory of labour hierarchies connecting creative labour of management and all kinds of monotonous labours is advanced on the basis of A.Maslow’s needs’ (motivations’) hierarchy theory. Is proved that the “exploitation” (withdrawing of surplus value) is necessary and sufficient condition of labour division in hierarchy. And any demolishing of exploitation (‘socialism’) leads to destroy of hierarchy and termination of labour division. A history of hierarchical structures from their origin -“oriental” state till international corporations is briefly resulted. New more harmonious social relations arises with routine labour automation and new social structures of creative and scientific specialized labour in development, researches and design (groups ‘on purposes’ or ‘goals’). Marxist’s errors in items of social division into classes, exploitation, socialism and communism principles of product distribution and private property (ownership) are shown.

КРАТКО ОБ ИСТОРИИ ИЕРАРХИЙ. ОТ ГОСУДАРСТВА ДО ТРАНСНАЦИОНАЛЬНОЙ КОРПОРАЦИИ

История иерархий без стереотипов

Иерархии, возникшие из неолитической земледельческой общины, прошли четыре основные формы.

Государственная иерархия — исторически первая. Она возникает из групп аграрных общин еще при отсутствии частной собственности на ведущие средства производства - землю, воспроизводящую  свое плодородие (у инков, таковым, возможно, являлся океан с рыбными запасами, переработкой рыбы и последующим ее обменом – авт. 2003 г.). Иерархия возникает в ответ на потребности в коллективных работах большого числа работников, сжатых или сплоченных на ценном ограниченном ресурсе. Первоначальная суть иерархии вовсе не государство, а именно хозяйственное назначение. Верхний класс — руководящий высший слой чиновничества, нижний класс — все остальные  работники. Большую роль играют общественные водоустроительные работы (Шумер, Египет, Индия, Китай, террасное земледелие в центральной Америке) и идеология как подкрепление труда. Носитель идеологии - жречество как ведущая часть высшего слоя. Расцвет приходится на период от начала неолитического земледелия и до открытия технологии железа. Впоследствии государство, нередко теряя хозяйственную монополию, сочетается с рабовладельческими хозяйственными элементами, циклически дополняя и взаимодействуя с последними. Образующиеся много позже рабовладельческие военные демократии – общины с расширением их «мира» тяготеют к развитию иерархий как империй, которые снова постепенно приобретают монопольные черты. Монопольная государственная структура, т.е. система, не имеющая политических и экономических конкурентов, обеспечивающая потребность чиновников в безопасности, постепенно разрушается — в современных терминах “коррумпирует”[1]. В истории человечества такие разрушения даже в одной и той же цивилизации происходили многократно. Восстановление государственных  и одновременно хозяйственных иерархий после их распада возникает, пока сохраняется объективная потребность в проведении централизованных работ, или пока сохраняется молодая активная периферия, замещающая ослабевшие и коррумпированные местные элементы.

При возможности длительного существования без внешних вторжений и в районах отсутствия коллективного ирригационного земледелия господство государственной иерархии в хозяйстве подводит его к состоянию полного распада; государственная иерархия временно исчезает на момент феодализма — Западная Европа и Япония.

Абсолютизм, политически балансирующий между политически и экономически самостоятельным городским ремеслом и сотрудничающий с землевладельческими феодальными элементами, временно укрепляется, но не имеет хозяйственной и даже политической монополии, (имеет под собою население с уже измененным в длительной анархии менталитетом самостоятельного выживания – авт. 2003 г.). Он отличается от первого описанного хозяйственного типа. Государство, не имея главенства в хозяйстве, постепенно утрачивает имеющееся политическое самостоятельное влияние, становится подчиненным обслуживающим элементом — общественным органом   капиталистического способа.

Рабовладельческая иерархия – это межнациональная или межобщинная эксплуатация. Она может иметь следующие формы: частновладельческая, например, греческая полисная “военная демократия”, не устойчивая ввиду политически расширяющегося “мира”, или, более широко распространенная, государственная или “имперская”, типа “империя в эпоху распространения земледелия”. Она подчиняет своему земледельческому народу-завое­ва­телю другие эксплуатируемые народы, при закономерном постепенном ослаблении (“старении”) дрейфует к иерархии первого, “государственного” типа. В частности, при невозможности удержать империю силой в период ослабления государство выравнивает социальный статус порабощенных народов с народом завоевателем, идет на материальные подачки и льготы “перегри­нам”. В противоположность первому периоду свободы религий и полного равнодушия к обоснованию порабощения среди захваченных территорий, в период ослабления империя порождает и пытается внедрить тотальную объединяющую интернациональную идеологию, например, огосударствление христианства в Риме), воинственный исламизм поздней Османской империи и т.п.[2].

Расцвет рабовладельческой иерархии идет от начала добычи и производства железа (в основе техническое неравенство в эпоху распространения земледелия и общей земледельческой культуры); упадок имеет причиной — выравнивание технологической культуры: повсеместное земледелие и освоение железа; ликвидации присваивающих форм хозяйства, включая скотоводство, как господствующих форм; становление оседлости и государственности на широких пространствах.

Феодальные иерархии - это множественная частновладельческая эксплуатация “своего” сельского населения “своими” однонациональными политически конкурирующими иерархиями в пределах одной страны с ослабленной или отсутствующей центральной властью. Феодальные иерархии исчезают при развитии и усилении товарно-денежного уклада. Они являются “мостиком” к бурному развитию городского ремесла и становлению частновладельческих ремесленных иерархий — мануфактур. Всего два региона успели пройти такое развитие самостоятельно — Западная Европа и Япония. Остальные регионы не успели войти в это состояние, Они были позже вовлечены во всемирный процесс развития рыночного хозяйства во временный период бурного силового распространения капитализма (“колониаль­ный империализм” — особая тема).

Мануфактура и капиталистическое предприятие, вплоть до многонациональных корпораций. С ростом иерархий их размер возрастает, но в товарном обществе большие иерархии вводят внутри своих подразделений внутренний хозяйственный расчет, что увеличивает устойчивость и жизнеспособность частей общего предприятия и снижает суммарные издержки и накладные расходы. Временный симбиоз капиталистических предприятий национального капитала и государства на столетия (17 век — первая половина 20 века) породило государство типа колониальной империи. Такое государство послужило уничтожению докапиталистической аграрной периферии, но оказалось несовместимо с рыночным (неми­ли­та­ристским) развитием метрополии и частных капиталистических предприятий, поскольку милитаризм как система усиления государственного аппарата и дополнительных нетоварных расходов ослабляет конкурентный потенциал нации.

После изобретения ядерного, т.е. глобального характера оружия война вообще потеряла характер глобально целенаправленного действия, а потому и полностью исчезает какая-либо хозяйственная мотивация глобальной войны, и роль государства в этой части существенно падает.

Параллели авторского взгляда с марксистской периодизацией истории

В процессе развития иерархий, таким образом, сначала существовали отдельные и практически не взаимодействующие “государ­ственные” иерархии как объединения многих земледельческих общин одного этноса при ничтожной периферии (государ­ствен­ный или “азиатский” способ производства).

Описание этого первого классового способа впервые прозвучало в устах Маркса наряду с рабовладельческим и феодальным. Однако азиатский способ “отрезал” Марксу теорию возможности построения “справедливого государства в эпоху разделения труда — социализма”. А потому Маркс, опираясь на греческий полис и капитализм, как модели, построил теорию государства как инструмента управления частной собственностью. При этом ему пришлось проигнорировать такие “государственные” страны как Индию, Россию, Китай, Османскую империю. Весь первый период тотального  государства, стоящего над общиной, был назван “рабовладельческим”.

Позже, “забытый” азиатский способ поддерживался в XX столетии В. Плехановым. Один из спасшихся после революции от гибели в России историков, К. А. Витфогель, прямо указал на сходство “социализма” с “азиат­ским способом”. Его завершающая работа, изданная к 1957 г., стала доступна в России лишь с 1991 г. [27]. В 20-30 годы против сторонников «азиатского» способа была устроена настоящая травля (и резня) властью, увидевшей себя в историческом зеркале. Дискуссии об “азиатчине” шли и в 60-е и в 70-е годы с формальным преобладанием “рабовладельцев”. По более четкому определению китаеведа Васильева способ производства логично называть “государ­ствен­ным” [28].

Затем, при росте плотности населения, начинается сосуществование и контакты государственных иерархий разных этносов, многие из которых поглощают друг друга, образуя принудительные многонациональные объединения (ра­бо­в­ладельчес­кий способ производства). До и в процессе этих объединений внутри иерархий возникают малые частновладельческие иерархии возглавляемые землевладельцами или ремесленниками, где рутинный труд выполняют рабы, в том числе и кабальные (частно­­владельческое рабство). С расширением таких империй сначала обостряется социальное неравенство, а потом частнохозяйственные элементы начинают погибать от фискального давления растущего чиновного и военного аппарата (Держава Ахеменидов, Рим, Византия). И если снаружи не возникает внешнее вторжение молодых иерархий-государств с низким социальным расслоением — “военные общины” — то государство распадается на части с натурализованным хозяйством и разрушенными товарными отношениями, подводя общество к “фео­да­лиз­му”.

При общем региональном распространении земледелия и выравнивании культурно-технического уровня многонациональные государства фактически распадаются, т.е. “коррум­пиру­ют” до своего абсолютного логического предела, когда государство не только дробится на этнические части, но и делится внутри этноса, народности на отдельные сначала договорные, а позже частные владения —“вотчины”. В их недрах получают преобладание частные землевладельческие моноэтнические иерархии, конкурирующие между собой политически внутри одного (каждого) этноса за ограниченный ресурс — крестьянскую рабочую силу (в этом суть феодального способа производства в Европе и Японии).

Об особом характере европейского феодализма в советское время говорил историк-шумеролог Тюменев [29]. Именно в этой связи и начинается бурное развитие сельского хозяйства, приводящее к развитию ремесла, которое в городах постепенно выходит из-под политического контроля слабых частных местных иерархий феодалов и начинает развиваться независимо[3]. Города-ком­муны — суть микро государства как политические и военные объединения многих общин ремесленников по профессиям — цехов. Это синтез общин в ремесле и одновременно повторение на более высоком уровне древних полисов Средиземноморья. Новая особенность городов — их ориентация на внутренний моноэтнический рынок.

Ранняя военно-торговая экспансия и приоритет внешнеполитической по сути имперской деятельности — внешняя торговля и война — сдвигает до появления мануфактур и становления капитализма такие города назад к полисам и губит местное сельское хозяйство имперским контролем, ослабляет товарный уклад феодального города, который вырождается в микроимперию (Североиталь­ян­ские города, задержка объединения Германии, откат “коммунерос” в Испании при ее экспансии вовне). Эти городские государства — коммуны и их общины, пытающиеся сохранить равенство своих работников с целью избежать их разорения, объективно ближе всего к натуральной уравнительности и “социализму”. Такие общины не дорастают до ликвидации рынка и торговли, но многое делают для ее ограничения — фиксированные цены и регламентация, так что даже временно подрывают товарное хозяйство в регионах — кризис городского хозяйства в Северной и Центральной Италии и кризис итальянских сельских коммун. Позже возникают новые однонациональные государства как компромисс между частными земельными иерархиями и городами. С ростом товарного хозяйства появляются — вне города, вне цеховой регламентации — первые ремесленные или промышленные иерархии наемного, свободного найма — мануфактуры и капиталистические предприятия. Экономическая роль их постоянно возрастает, и через некоторое время они начинают влиять политически на действия государственной иерархии, последняя начинает выполнять функции обслуживания сообщества этих иерархий (ка­пи­та­листический способ производства — демократический национальный капитализм)[4]. Иерархии в сельском хозяйстве резко сокращаются в размерах, превращаясь в массе в индивидуальные механизированные хозяйства[5]. В середине ХХ века с ростом масштабов частновладельческие промышленные иерархии “перерастают” размеры рынка “своей” нации и становятся заинтересованными в рынках других государств, и государства начинают объединять национальные рынки (международный капитализм и транснациональные корпорации).

В ходе развития иерархий разделение и специализация ручного и механизированного труда достигает своего наивысшего предела (в сборочном конвейере, “тейлоризм”) и вплотную доводит сложные процессы ручного производства до простых движений, годных для их автоматизации.

“...будучи включено в процесс производства капитала, средство производства проходит через различные метаморфозы, из которых последним является машина или, вернее, автоматическая система машин (курсив мой — авт.)..., приводимая в движение автоматом, такой движущей силой, которая сама себя приводит в движение... сами рабочие определяются только как сознательные ее (фабрики — авт.) члены...(из “Экономических рукописей 1957-1958 годов” Маркса) [30].

Пределом развития иерархической формы социальных отношений является устранение большинства видов рутинного труда, повышение роли высоких и динамичных технологий.

Литература

27. Wittfogel K.A., Oriental Despotism. A Study of Power, New Haven        — London, 1957. Л.С. Васильев, История Востока, в 2т. М. 1994.

28. Л. С. Васильев, Предисловие к Сб. ст. “Социальные организации в         Китае”, М., “Наука”, 1981, стр. 4; наиболее полный, свыше 1000 ед.,            обзор работ “азиатской” тематики см. в работе оппонента “ази­ат­чины”,  В.Н.Никифоров, Восток и всемирная история, М., 1977, 358 с.

29. А. И. Тюменев, Государственное хозяйство Древнего Шумера, М.,           1956;

30. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, изд. 2, т. 46, ч II, стр. 203