Правка текста. Вставлена ссылка на таблицы динамики потребностей в иерархии труда, монопольной в хозяйстве, что является универсальным представлением модели развития коррупции в государстве или на частном предприятии.
31 октября 2011
Правка текста с учетом реалий реставрации империи в России 23 февраля 2008
Изменен цвет диаграммы деградации на желтый
25 января 2006
Вставлен фрагмент – рис. 7а с комментариями
09 ноября 2005
4.2. Монопольные иерархии труда и механизм их
разложения
(продолжение 3)
Оглавление
Городское
хозяйство. Рост фиска-дани. Государственный контроль через цеха, гильдии
Городское
хозяйство. Борьба с крупными частными хозяйствами в целях фиска и политического
контроля
Городское
хозяйство. Использование горожан на государственных натуральных повинностях
Городское
хозяйство. Отчуждение ремесла и торговли от государства. Политическое
отчуждение
Узурпация земельных
владений со стороны «сильных людей»
Усиление
налогового бремени на оставшихся, и бегство населения под «сильных людей»
Рост «сильных
людей» и борьба государства с ними
Падение роли
государственных структур – предфеодализм
Краткие
выводы. Обозначения этапов деформации моделями
Городское хозяйство. Рост фиска-дани. Государственный контроль через цеха, гильдии
Мы не будем приводить данные по этому разделу. Известно, что первоначально все ремесленные службы и специалисты находятся в распоряжении общины, жрецов, потом царской власти, позже ремесленный труд организован в структуры, находящиеся (как и торговый внешний обмен) под руководством назначенных лиц. Подчинение присутствует всегда, но рост государственного фиска возникает с началом трудностей. В древних государственных хозяйствах мы видим, прежде всего, разрушение разделения труда – развитие натуральных повинностей, налагаемых на ремесленный труд. Наличие же дани предполагает более позднее развитие уже рыночных форм ремесленного, свободного труда (Рим периода империи, Византия, Османская империя и т.п.).
Городское хозяйство. Борьба с крупными частными хозяйствами в целях фиска и политического контроля
Государство обеспечивает преимущественно уравнительность и постановку ремесла и торговли под государственный контроль через общины (цеха и гильдии, находящиеся под контролем). Можно привести множество примеров из истории Византии, Османской империи, Китая, России. Одновременно государственный контроль при такой уравнительности и стабилизации ремесла вызывает и отрицательные следствия, поскольку регламенты, поставленные для обеспечения «справедливости», очень быстро приходят в негодность, и государство, не изменяя свои установления по мере необходимости, скоро из помощника превращается в тормоз деловой активности.
Второе. Государственный чиновник в массе и государственная монопольная власть тщательно следит за обеспечением своей монополии на политическую власть. Она, пока она сильна, препятствует росту и выделению иных, кроме государства, экономически сильных хозяйственных форм и структур, которые бы могли стать или составить политическую конкуренцию властным структурам.
Монопольное государство проводит или стремится проводить политику уравнительности среди населения в имуществе, препятствует или разрушает (в отличие от абсолютистской монархии, имеющей угрозу рыночных государств-конкурентов) товарно-денежный уклад. Причиной этому служат социальные позиции чиновничества как особого класса-эксплуататора. Само чиновничество, будучи на фиксированном окладе или оплате, из его активной, «ретивой» в государственном плане части, не позволяет каким-либо торговым людям или промышленникам получать доходы, много большие, чем доходы чиновника.
Рим, Византия – Рим второй[1], Османская империя, Россия – третий Рим (Иван Грозный, Петр Великий, Советская власть при НЭПе, Российская власть в 2003-2005 гг.) дали и дают достаточно примеров как того, что большое имущество до периода феодализма (Европейского), возникает исключительно с поощрения в капризе или разрешения подкупленной государственной власти, так и того, что большое богатство может представлять угрозу для текущей монополии государственных властей, и что в случае такой угрозы, или даже простого подозрения угрозы, или даже просто желания приобрести лакомый кусок - приобретенное частное имущество распадается в прах пустой.
Отсюда же вытекают и соответствующие нотации для бизнесменов всех времен и народов, особенно тех, которые надеются выжить на основе исключительно христианских ценностей в условиях государственного деспотизма, и о которых, возможно, точнее и, возможно, слишком резко, сказал Алексей Пешков (Горький) как о пингвинах. Впрочем у Вл. Высоцкого также существует хлесткое осуждение тех высоко сидящих особей и замечательных смельчаков, кто «громко крикнул из ветвей – жираф большой - ему видней!»
В целом же знаменитая формула - «власть важнее богатства» - соответствует именно монопольной государственной власти, хозяйствующей среди выживающего и безропотного населения, воспитанного в установке «выученной беспомощности».
Государство явно, путем уравнительно-охранных мероприятий, предотвращающих разорение части товарных хозяйств, ремесленных и сельских в фискальных целях, и тайно, путем вымогательств взяток, подарков, требований дополнительных или чрезвычайных повинностей (они могут быть оформлены в виде «займов») и прямого грабежа, обирает частновладельческий сектор и просто рядовых жителей, присоединенных к государственной службе.
Городское хозяйство. Использование горожан на государственных натуральных повинностях
Хозяйственные натуральные повинности – это обычная норма и форма существования для казарменного (или полного) редистрибутивного механизма. Это и момент кризиса (или истины!) для государства земледельцев с частичной редистрибуцией в период, когда государство сопутствует уже возникшему товарному механизму, но ломает эти товарно-денежные отношения.
При недостатке сельских работников на натуральных повинностях и при использовании городского населения в натуральных работах – строительство городских и просто государственных оборонительных укреплений, военных операций и т. п. государство все более привлекает квалифицированных городских работников к натуральным повинностям, что означает постепенное разрушение разделения труда. При ухудшении снабжения городов сельхозпродукции на естественной или государственной основе государство может посылать часть городских жителей в сельскую местность на работы в порядке натуральных повинностей. При падении финансовой основы (оплаты) труда специальных функциональных подразделений государства – эти функции государство организует на основе натуральных повинностей от горожан и земледельцев.
Мы не склонны рассматривать повинности в Шумере и Древнем Египте как повинности горожан, поскольку город в понимании того времени был просто большим селением сельских жителей, имевших основным занятием земледелие. Исключения имеются и касаются таких центров, как Вавилон и Ниневия. В целом этот раздел относится к периодам несколько более поздним, с более высоким развитием разделения труда между городом и деревней и включен здесь, чтобы не дробить тему на части.
При недостатке людей в какой-либо хозяйственной сфере государство может вынудить все оставшиеся непривилегированные и даже частично привилегированные сословия к временному или периодическому исполнению форм труда, для которого уже не достаточно людей, предназначенных традицией и рождением (местом или родом занятий родителя). Мы уже показывали падение разделения труда для работников царского некрополя с течением времени, а также посылку квалифицированных государственных ремесленников III династии Ура на другие простые работы.
В некоторый момент в сельской местности может возникать недостаток сельского населения при интенсивном росте чиновных, военных, жреческих или ремесленных сословий. Тогда нагрузка перелагается на ремесленников и городские (избыточные, по мнению власти) слои трудящихся.
Сложная связка возникновения натуральных повинностей возникает в Риме. Бесплатные раздачи хлеба в Риме беднейшим при Аврелиане (270-275 гг.) совершенствуются тем, что раздачи определяют не зерном, а печеным хлебом. Для выпечки бесплатного хлеба возникает указание судовладельцам поставлять по повинности зерно с Востока, а торговой коллегии - следить за выпечкой и заготовкой хлеба. Возникает система повинностей, возложенных на городское население
Здесь трудно удержаться от замечательной шутки Вл. Высоцкого «Товарищи ученые!», в которой возникает инверсия натуральной повинности, в которой город обнадежен возможной помощью деревни.
Товарищи ученые, не сумлевайтесь, милые: Коль, что у вас не ладится, - ну, там, не тот эффект, - Мы мигом к вам заявимся с лопатами и с вилами, Денечек покумекаем - и выправим дефект!
.
Возвращение к натуральным повинностям позже отделенного от земледелия города – это важный экономический элемент деградации общества и в целом, и государства в частности. В этой связи новому поколению социологов следует не забывать о знаменитом феномене «подшефной помощи города советской деревне». В нее («помощь») облачились стихийно возникающие натуральные повинности городского населения в Советском Союзе (эту гигантскую тему российской социологии следует описать и представить раньше, чем уйдут из мира ее очевидцы, поскольку на официальных скрижалях явление освещено очень скромно. Это означает точное понимание властителей формационного «неприличия» феномена. Материалы о феномене деградации экономики империи нужно размещать в музеях истории СССР рядом с описанием системы натурального планирования и «фондирования», списком товарных кризисов, с продовольственными и вещевыми карточками периодов 1917-22, 29-34, 41-46 и 89-91 гг.
Городское хозяйство. Отчуждение ремесла и торговли от государства. Политическое отчуждение
Рост фиска-дани влечет разрушение рынка и условий городского ремесла и торговли, если они уже имеются – происходит отчуждение ремесла и торговли от государства – качество ремесла падает.
Цеховые ограничения во спасение разоряющихся бедняков, запрет на резкое нерегламентированное государством улучшение технологии в целях «частной наживы», фискальный грабеж, который возрастает вместе ростом властности и неограниченной населением агрессией чиновников - становятся и являются нормой.
Об этих процессах возможно впервые упомянул Бернье, запрошенный Кольбером от имени короля-Солнце (об Индии и Османах).
Лучше всего по данным истории процессы отчуждения горожан от государства видны в материалах позднего Рима. Они формируются, начиная с времени Северинов, когда налоги стали платить все территории, а ремесленные коллегии были поставлены под строгий надзор, позже, после и к концу полувека хаоса, при Аврелиане (270-275) возникают повинности по специализации на ремесленников, а при Диоклетиане (284-305) – ответственность куриалов своим имуществом и прикрепление всех горожан к профессиям и месту жительства).
Второй Рим – Византия (с 1000-летия) также дает материал обременительной регламентации ремесленного труда
Корпорации ремесленников (не добровольные, а государственные организации) ни в коей мере не заботились об интересах своих членов. Обязанности последних хорошо отражены в «Книге эпархов» (городского управления). Многие производства товаров как производство шелка, ювелирного дела, мыла, свечей и т.д. – были монополией государства. Вне корпораций было еще тяжелее – введен запрет занятий двумя и более профессиями. Цель – обеспечение скромного достатка – снижение конкуренции. Горожане платят за пригородную землю, за сад в огороде, за мула, овцу, за сдачу помещения в аренду, за мастерскую, лавку, корабль, лодку.
Некоторые операции были сознательно усложнены – продажа лошади требовала участия государственного оценщика. Систематическая торговля как дело осуждалось элитой государства. Государство организовало перепродажу сырья для шелка – метаксу через руки государственных агентов (корпораций), в результате чего шелк становился в несколько раз дороже золота, а с каждой операции государство имело процент. [Литаврин Г. Г., с. 31].
Рабочее помещение каждого ремесленника находится на первом этаже и, независимо от собственности на дом, – является собственностью государства, которое государство ему же и сдает в аренду. Ремесленник – съемщик. Закон запрещает накапливать сырье, нанимать более двух работников. Он определяет критерии качества изделий. Объем производства, время торговли, готовую продукцию часто указано сдавать на казенный склад, продать ее без клейма эпарха – городского главы - невозможно [Литаврин Г. Г., с. 29].
При максимальной заботе и защите столичных ремесленников и купцов (указанным выше способом) государство разрешало провинциальным купцам оставаться не более месяца, иностранным же от трех до полугода [Литаврин Г. Г., с. 35-36].
Впрочем, и Рим третий в материалах законодательства, этнографии и публицистики за период 1970-1980, когда каждый год новейшего времени идет за десять-двадцать лет времени средневекового, тоже чрезвычайно богат источниками.
Некоторые хозяйственные элементы, которые возникают в России в первом десятилетии XXI века (Петербург) вполне напоминают Византию. Рост стоимости аренды первых этажей муниципального пока неприватизированного жильцами жилья означает, что фискальная политика городской власти не имеет отношения к заботам о населении, но, скорее, к политики укрепления местной власти. На центральных улицах выживают или становятся господствующими магазины сугубо особого вида, возможно, связанного с совершенно иными доходами типа отмывания черного нала (обувные и ювелирные). Мелкий бизнес исчезает, и быстро растут крупные и государственные корпорации. Городская власть заинтересована не в росте объемов производства и бизнеса в города. А целями роста доходов города от бизнеса, что имеет совсем иной смысл. Кроме того, рост доходов города начинает канализироваться в такие исключительно зрелищные стороны существования власти, как строительство престижных высотных зданий в нарушение сложившейся архитектурной культуры города (амбиции властителей или крупных магнатов), в спортивные команды и чрезмерные украшения улиц города на праздники. Это еще раз обращает к воспоминаниям о роли зрелищ в империях (например, в проблемы партий зеленых и других цветов в Риме).
Вывод, который делает городская, да и сельская активная часть населения состоит в известном в России лозунге – «не высовываться!».
Отсюда незаинтересованность передовой части ремесленников выявлять или широко реализовать свои изобретения. (Вебер о монополии на всех уровнях как препятствиях проявлению обмена).
Таким образом, государство: 1) препятствует энергичному хозяйственному росту городского хозяйства, тщательно обирая его доходы, используя как доходный источник; 2) препятствует политической активизации городских слоев, изымая особыми средствами любых агентов, проявивших политическую активность.
В этой связи и возникает отчуждение ремесленных и торговых членов сообществ от государства и от энергичных нестандартных торговых и ремесленных решений.
Городское хозяйство. Бегство городских жителей из города в сельскую местность. Прикрепление горожан к профессии и месту жительства
В связи с отчуждением и возникает (фискальное или территориальное) бегство мастеров и торговцев под «сильных» людей и, с другой стороны, прикрепление государством людей ремесла и торговли к профессиям и месту жизни наследственно. В части недостатка налогов государство принимает драконовские меры, включающие прикрепление населения к производственной функции пожизненно и даже наследственно (Рим, Византия, Россия и др.). Бегство в Древнем мире мы можем оценивать лишь по возникающим документам «работы с беглыми» и возникающим учреждениям контроля, поиска. возврата и запретов перемещения.
Мы также приведем фрагмент из работы Макса Вебера в нашем переводе по этой теме
«…Политический подданный, он же патримониальный
житель, мог иметь de facto свободу передвижения, но это стало юридически
неустойчиво, как только требования царских держаний обусловили подданного
исполнять свои обязанности в месте, к которому он был приписан. Поздняя
греческая терминология отмечает это территориальное дислоцирование как idia,
римская терминология - как origo
отдельного человека, и эта юридическая концепция играет важную роль к концу
античного периода. Вся земельная собственность и каждое ремесленное предприятие
рассматривалось как средство для определенных повинностей или в форме услуг или поставок;…»
[Weber M., p. 1046].
Россия сполна отразила это состояние – бегство «людей» не только из сельской местности, но и низкий темп роста городов, стремление жителей к «отселению» на Юг и Восток: «беглые люди», казаки, уход даже в XIX и XX–м веке старообрядцев, толстовцев, восстание «гулящих людей» на Дону, на Волге.
В настоящее время термины «беженец» и «переселенец», лагерь беженцев - приобрели новое звучание в государственных документах. отражая тот факт, что государство не способно обеспечить безопасность городов (город Грозный и др.) в моменты внутренних политических конфликтов, которые конечно, не могут рассматриваться как «терроризм».
Ухудшение продовольственного снабжения города и чиновников и чиновных ведомств. Возникновение раздач и натуральной платы за труд – «кормлений»
Когда мы говорим о разрушении города, то имеем в виду уже накопленный приобретенный развитый характер товарно-денежных отношений (античного периода позднего Рима, Византии, Халифатов и других современных феодализму и до него государственных структур). В целом же товарно-денежные отношения в этот период развиты слабо, значительная часть распределения продуктов и результатов труда в государственном фиске ведется натурой. Разрушение государственного аппарата ведет к разрушению сбора налогов, если он уже был организован до этого. Как следствие ухудшается товарный обмен или натуральное обеспечение городского населения
Среди известных примеров – возврат городских жителей Северо-итальянских городов и городов Средней Италии к натуральному снабжению подсобных хозяйств в XIII–XV вв. – подере. Виною ценовая политика коммунальных городов, подчинивших себе сельские общины – коммуны и обязавшие поставлять продукты в город по фиксированным низким ценам – этакий «ремесленно-торговый социализм». Здесь государство уже представительно, но присоединенные крестьяне, вероятно, в подлинном значении слова «подданные» - (под данью). Потому мы можем себе представить все разнообразие моделей иерархий труда, в том числе и государственных форм.
Более ранние аналогичные и широко известные примеры – Римская империя, Византия. Везде, кстати, уже имели место попытки ввести фиксированные цены. В Византии при падении производства хлеба – цена не росла – уменьшалась буханка. О снабжении люмпена в крупнейших столичных городах Римской империи хлебом, маслом, вином, свининой мы не говорим – поскольку феномен имперский, мы будем обсуждать его позже.
Советские распределители и карточки всех периодов их появления относятся к этому классу – ссылки же на трудности времен военного и прочих реформ и экспериментов – следует относить к этапам развития империи, мы будем говорить об этом позже.
Однако важнейшим в развитии и динамике государства на этом пути является распределение земель как средства сбора налогов, управления и «кормления» важнейших агентов или служб, ведомств государственного управления.
Наиболее цельно этот процесс представлен в работе Макса Вебера, разделах, которые до сих пор (по данным автора) не переведены[2].
В Главе 12 «Патриархальная и патримониальная власть», разделе 10, «Обеспечение патримониального государственного аппарата. Доходы в натуре и оплате» автор показывает динамику «кормлений» (будущего) чиновного аппарата, от общего «столования» до последовательного выделения жалования в натуре с общих складов до различных форм «земельных кормлений», бенефициев [Weber M., p.1031-1039]. В разделе 11 «Децентрализованная и специализированная администрация как следствие присвоения собственности и монополизации» Макс Вебер пишет:
«… Когда присвоение служб
прогрессирует, власть правителя, особенно его политическая власть, распадается
на множество отдельных властей, присвоенных различными владетелями в силу
особых привилегий – прав, которые в большинстве различным образом определены и
возникли, но, которые, если они уже установлены, не могут быть изменены
правителем без появления опасного сопротивления интересам новых укоренившихся
властителей. Эта структура жестка и не адаптивна к новым задачам»
[Weber M., p.1040].
Макс Вебер представляет материал, акцентируя внимание на ослаблении власти, мы обращаем внимание на необходимость натурального снабжения или в развитие - земельного обеспечения (с прикрепленными работниками) ввиду «завала» сельскохозяйственной «политики». Мы уже приводили пример того в разделе «Натурализация как результат».
Узурпация земельных владений со стороны «сильных людей»
В разделе 16 «Патримониальный правитель против региональных князей» Макс Вебер пишет:
«Местные
землевладельцы требуют наперво и самое важное, чтобы патримониальный правитель
не вмешивался в их собственную патримониальную власть над их подвластными или
чтобы он прямо гарантировал их право. Они требуют особенно иммунитета
(невмешательства): освобождения от вмешательства по части правительственных
чиновников на их собственной земле. Следующее требование более решительно:
правитель должен контактировать с подвластными только через землевладельца;
землевладелец сам должен нести ответственность за их криминальные и финансовые
задолженности; ему должны быть переданы управление набором в армию; и он должен
быть единственным плательщиком по налоговым требованиям правителя к
управляемым, так же как и к распределению дани среди них. В дополнение к этому
отметим, что поскольку местный лорд стремится сам эксплуатировать экономические
возможности своих зависимых, распределять повинности и дани, то он попытается
уменьшить насколько это возможно /1057/ или,
по крайней мере, зафиксировать, сделать неизменными их обязательства перед
лицом и в отношении патримониальной власти. Привилегии иммунитета, которые
удовлетворяют такие запросы в различной степени, можно найти в Египте уже в
третьем тысячелетии до н.э., где они даровались храмам и чиновникам; в
Вавилонской империи они выделялись также частным землевладельцам. Если
утверждать с твердостью, эти претензии местных властей ведут к изъятию latifundia
из общественного владения – деревенских общин, а, иногда, и городских общин –
установленных патримониальным правителем как податных единиц, носителей прав и
обязанностей. Мы находим это условие еще со времен эллинистической империи и в
Имперском Риме. Сначала королевские домены сами вышли из всех общественных ассоциаций.
Могло, следовательно, случиться, что не только монархические чиновники, но
также арендатор королевского домена использовал политические в дополнение к
патримониальным правам. То же самое было верным для частной latifundia, которая стала играть растущую роль в Римской
империи; помимо городов, их территории стали занимать позицию, подобную позиции
районов поместного земледелия в долине Восточной Эльбы (Gutsbezirke),
которая отсылает к феодальным временам. Однако в Западных монархиях Средних
веков стремления и усилия местных землевладельцев доказали много большую
эффективность, чем в античности, т.к. их верховные правители не поддерживались
армией «под ружьем», а бюрократия не была натаскана согласно установленным
традициям. Даже в ранней новой истории монархии не могут обойтись без
необходимых компромиссов с местными лордами, поскольку они не в состоянии иметь
постоянную собственную армию и аппарат и платить обеим из своей казны… Монархия
в поздней Античности, особенно Византии, имели аналогичные соглашения -
учитывать и делать уступки региональным интересам. Там даже военный набор
получил региональный характер с 4-го века. Городская администрация декурионов decuriones и поместная
администрация в сельской местности отдали все сугубо местные дела в руки
местной знати. Но эти последние были тем не менее подконтрольны поздней Римской
и Византийской центральной власти. Этого совершенно не было на Западе. В
контраст чиновным принципам Китайской администрации и также тем лордам, которых
западные короли повторно пытались обложить, местные лорды быстро достигали
целей в их стремлении к тому, чтобы местный чиновник правителя был бы
собственником земельной собственности в районе и, таким образом, чтобы он был
выбран из слоя местной землевладельческой знати … Историческое развитие имело
тенденцию везде к «опосредованию» всех подвластных патримониального правителя,
«испоместить» местную знать как единственных лиц, имеющих доступ и право к
занятию всех политических постов, исключить прямой контакт между королем-правителем
и простыми подданными и направлять все требования и запросы исключительно к местным должностным лицам -
как по налогам и отправлению воинской службы, с одной стороны, так и по
законной защите - с другой. Это была тенденция к упразднению любого контроля со
стороны правителя и в направлении наследственного присвоения политической и
общественной чиновной службы семьей, законно или фактически, или, по крайней
мере, присвоение монополистической группой местной honorations.
…Борьба между патримониальным князем и натуральными тенденциями местных патримониальных интересов имела самые различные результаты. Первично князь имел интересы фиска и исполнения военной службы у своих «опосредованных» (аппаратом и знатью) подданных: интерес в поддержании их числа, т.е. числа малых наделов, достаточных для одной крестьянской семьи; в предотвращении их эксплуатации местными патримониальными властями выше уровня, за которым их способность удовлетворить его собственные запросы может пострадать; в удержании власти облагать их налогами и призывать их на военную службу прямо без каких-либо посредников. Со своей стороны, местные сеньоры желали представлять крестьян во всех делах и отношениях перед князем. Отдельно от этих следствий для феодального права, которое мы обсудим позже, принцип nulle terre sans seigneur также имел то же практическое значение в сфере административного права: для княжеской администрации крестьянская община в деревне, как ассоциация сама по себе имеющая власть, не существовала, и каждый крестьянин должен был принадлежать патримониальному сообществу и быть представлен патримониальным землевладельцем, так что правитель имел бы право иметь дело только с лордами, но не с их зависимыми. Эта поздняя политика была полно проведена только в отдельных случаях и только временно. Однако, как правило, князь вынужден был находить компромиссы с местными патримониальными властями или другой знатью; он был ограничен риском часто опасного сопротивления, отсутствием или слабостью своего военного или бюрократического аппарата, который был бы способен преодолеть администрацию и, важнее всего, силовую позицию местных представителей знати…» [Weber M., pp.1056-1058].
Усиление налогового бремени на оставшихся, и бегство населения под «сильных людей»
Последний логический этап включает уменьшение налоговой базы, усиление налогообложения оставшейся под контролем государства части населения и соответственно бегство населения от государственного контроля к сильным людям, ставки обложения которых существенно ниже, поскольку сильный хозяин отличается от чиновника тем, что привлекает к себе беглых, уменьшением их обложения, фактически заключая с ними контракт – добровольное (и вечное) соглашение, принимает их в качестве зависимых под свою опеку, охрану и, как сейчас сказали бы, «крышу». По поводу чиновников налоговой службы как и просто управляющих хорошо сказал Жванецкий (устами Райкина) «Снят за развал и брошен на укрепление!» - это финал удовлетворенной потребности в безопасности того слоя, который именовался в СССР «номенклатурой».
Отсюда идет и еще один шаг – бегство населения из городов в латифундии или поместные хозяйства сильных людей.
Мы отмечаем этот процесс в его развитом и документированном виде в позднем Риме и в позднем распаде Византии, когда население с Запада бежало на Восток к тюркам, не облагавшим сначала налогами ромеев. Драматический финал Западной Римской империи излагается глубоко погруженным в материал специалистом по Древнему Риму, А. Х. М. Джонсом, существенно отметить, что речь идет не о завоеваниях, а о внутренних процессах в Западной части империи:
«Тяжелый
налоговый гнет, вероятно, оказался первопричиной экономического упадка империи.
Окраинные земли, которые не могли принести их владельцам, платившим непомерные
налоги, ничего. Кроме убытков, более не возделывались. Сократилась, как
кажется, численность населения. Представляется весьма спорным, но
обнаруживаются определенные данные, говорящие о хронической нехватке
сельскохозяйственной рабочей силы и свидетельствующие о явном нежелании
землевладельцев отправлять арендаторов их участков в армию, введение в действие
законодательств, привязывающих арендаторов к их фермам, отчаянных попытках
землевладельцев переманить последних от своих соседей… Нехватка рабочей силы в
сельском хозяйстве обусловливалась отведением земельных участков городам, что
привело к прямо противоположным результатам. Дефицит рабочих рук обострялся
потребностями набора новобранцев в армию. И трудно опровергнуть тот факт, что
крестьянское население не пополняло ее ряды в значительной степени. Сокращение
площади обрабатываемых земель, хотя и не было вызвано нехваткой рабочей силы,
свидетельствует о том, что уменьшилось количество сельского населения. Причиной
этого послужило то обстоятельство, что крестьянство, уплатив причитающиеся им
налоги, а арендаторы, предоставив владельцам земли рентную плату, не находили
достаточных средств для поддержания своих семей. Деторождаемость упала, многие
сельских жители умирали от недоедания или явного голодания в годы неурожаев или
варварских опустошений.
В идеале империя, конечно же могла ослабить экономическое бремя посредством строгой экономии и целенаправленного распоряжения излишками. Она содержала штат условных солдат и гражданских слуг, чья служба была просто синекурой. В соответствии с древним обычаем, она кормила 120 000 граждан Рима, к которым добавились 80 000 граждан Константинополя. Все это ложилось тяжким бременем на казну…Церкви, со своими многочисленными служителями, поддерживались сельскохозяйственными рентными платежами и дарами… императоры ничего не предпринимали, чтобы обуздать рост численности и богатство официальной аристократии… основная причина экономического упадка империи фактически заключалась в увеличении численности (с экономической точки зрения) иждивенцев – сенаторов с их многочисленными семьями, декурионов, гражданских служащих, адвокатов, солдат, священнослужителей, столичных жителей - по сравнению с производителями… » [Джонс А. Х. М., cc. 532-533]
Рост «сильных людей» и борьба государства с ними
Примеров можно привести множество. Мы приведем только данные по Веберу в предположении, что русского перевода этого фрагмента еще нет. В разделе 12 «Защита патримониального государства против распада» Главы 12 Тома 2 Макс Вебер пишет:
«Правитель
стремится обеспечить или обезопасить целостность его домена различными путями и
защитить царство от расхищения чиновниками и их наследниками так же, как против
и других опасностей приобретения чиновниками независимой власти. Начать с того,
что он может регулярно объезжать свои владения. В частности, Германские монархи
Средних веков путешествовали почти постоянно, и не только плохое сообщение
вынуждало их тратить на месте запасы, поставляемые различными частями владений.
Это соображение было необходимо господствующим, важнейшим…
Более того,
правитель настаивал на различных личных гарантиях от подчиненных, назначенных
на далекий пост, где за ними не было постоянного контроля. В самой жестокой
форме это доходило до требования заложничества. Более мягкие средства включали: а) обязанность регулярного прибытия
ко двору, например, японские даймио должны были проживать при дворе Сегуна
каждый второй год и оставлять там свои семьи постоянно; б) обязательная служба
сыновей чиновников при дворе – корпус пажей; в) назначение родственников или
родственников жены к важным постам – очень сомнительное, как мы установили,
средство; г) краткое пребывание на службе; это шло сначала от Франкских
варварских королевств и также от многих исламских бенефициев; д) вывод
чиновников из регионов и территорий, в которых они имели земельную
собственность и родственников, как в Китае; е)
самое широкое использование целибата (обет безбрачия) для определенных
важных постов – это не только объясняет огромную важность целибата для
бюрократизации церкви, но больше всего использование духовенства в королевской
администрации, особенно в Англии; ж) систематический надзор чиновников через
шпионов и официальных контролеров, таких, как китайские «цензоры», которые
обычно набирались из лично зависимых правителя или из бедных бенфициариев; з)
создание конкурирующих параллельных служб в тех же регионах, как, например,
пост коронера, который был установлен в противостояние шерифу. Универсальные
средства обеспечения лояльности заключались в использовании чиновников, которые
«вышли родом» не из социально привилегированных слоев или даже были
иностранцами, кто, следовательно, не обладал какой-нибудь общественной властью,
и их собственная значимость, поэтому, всецело зависела от властителя (СЧ – это
относится даже к латышским стрелкам
времен Гражданской войны). Интересы правителя были те же: когда Клаудиус
запугивал сенаторов и знать угрозой править империей, не уважая законы,
введенные Августом, и опираясь только на его клиентелу свободных, когда
Септимий Север назначил вместо римских нобилей своих сторонников офицерами из
простых солдат его армий, или когда Восточные Великие Визири так же, как и
многочисленные придворные фавориты современной истории, особенно технически
самые успешные агенты и, следовательно, те, кто наиболее ненавидим аристократией,
были так часто возвышаемы к руководящим постам из полного небытия.
Среди приемов, используемых для поддержания управления центральной администрации правителя между отдельными чиновниками, разделение сфер обязанностей стало очень важным для развития административного права. Это разделение проходило или в форме, при которой финансовая администрация в целом была поручена нескольким особым чиновникам или при которой гражданские и военные чиновники были приставлены один к другому в каждом административном регионе, решение также предлагалось техническими обсуждениями. Военный руководитель тогда должен был обращаться за снабжением к гражданской администрации, которая была независима от него, а последний в свою очередь нуждался в военном сотрудничестве с первым для поддержания власти. Похоже, уже службы Фараонов эпохи Новых царств отделяли управление запасами (складами) от военного управления, и это тоже было, вероятно, технической необходимостью. В античный период, особенно во времена Птоломеев, бюрократизация налогообложения сделала возможным для правителя сохранять финансовый контроль отдельно 1044 от военного управления и армии. Во время Принципата Римская администрация – исключая некоторые провинции, такие, как Египет и некоторые граничные провинции, где это не было сделано по политическим причинам, - назначала автономных имперских прокураторов (контролеров) финансов, которые служили как вторые по званию в провинции должностные лица, следующие прямо за имперским командиром или сенаторским губернатором, и это создало отдельные каналы карьеры для двух администраций. Реорганизация власти при Диоклетиане разделила всю имперскую администрацию на гражданскую и военную ветви, от praefecti praetorio как имперских наместников и magistri militium как имперские начальники ниже уровнем по отношению к praesides, с одной стороны, и duces, с другой. В более поздний период Восточной истории особенно при исламе разделение служб военного командования (emir) от служб сбора налогов и откупщиков (‘amil) стало твердым принципом всем сильных правительств. Было точно отмечено, что почти каждый случай постоянного слияния этих двух юрисдикций, что означает синтез военной и экономической власти административного региона в руках одной личности, имеет быструю тенденцию усиливать выделение администратора от центральной власти. Растущая милитаризация исламской власти в период рабских армий (СЧ – имеется ввиду - янычар) с ее растущими требованиями по поводу объема сбора налогов, повторяющиеся финансовые коллапсы и закладные или захваты налоговой администрации войсками кончалось естественно или распадом дезинтеграцией империи или усилением бенефициарной системы.» [Weber M., p.1044]
Падение роли государственных структур – предфеодализм
Падение государства в отказе населения служить ему, которое начинается с укрытия от уплаты налогов и исполнения повинностей, включая исполнение воинской обязанности. Как мы видим, такому положению предшествует длинная череда социальных процессов - шагов. Мы можем теперь говорить о финальной политической способности общества и представляющего его государства как социальной взаимозависимой пары. Мы иллюстрируем этот результат последними страницами из «Гибели античного мира» Джонса – истории Римской империи как впервые прошедшего до логического конца и относительно хорошо документированного пути общества, которым принято восхищаться как образцом процесса, следующего за осевым временем, теорию которого мы позже подвергнем критике.
«Никто из знакомящихся со скудными свидетельствами причин упадка Западной империи не может не удивляться апатии, охватившей римское население сверху донизу… Представители высших классов (при вторжении варваров) либо обращались в бегство – чему есть свидетельства относительно Испании в 409 г…, либо оставались и вступали в сговор с предводителями варваров…Низшие слои общества отличались инертностью. Горожане занимали при сражениях укрепленные позиции на стенах города, но с той лишь целью. Чтобы не подвергнуть себя насилию, а если им гарантировали безопасность, с охотой сдавались в плен. Крестьяне, как и представители более высших ступеней социальной иерархии, разбегались в панике, хотя чаще с покорностью принимали свою судьбу. Если во главе их отряда стоял хороший руководитель, такой, например, как Туллиан, они продолжали сражаться, но бывало они переходили на сторону противника. Тотила приказал находящимся под его контролем землевладельцам отозвать принадлежащих им крестьян из войска Туллиана, и те безропотно повиновались. Позже Тотила сам возглавил войско, состоящее из итальянских крестьян, которые в кровавых битвах сражались против соотечественников, образовавших войско Туллиана. Снова обнаруживаются факты, свидетельствующие об отсутствии у низших слоев общества стремления действовать сообща против варваров. В действительности известен только один пример, когда дело обстояло противоположным образом. В 376 г. несколько углекопов из Фракии присоединились к готам и провели их на богатые виллы, где находились запасы продовольствия. Это были бывшие крестьяне, оторванные от земли для работы в рудниках…Салвиан предполагает, что некоторые галлийские крестьяне переметнулись к варварам, чтобы положить конец гнету со стороны землевладельцев и сборщиков налогов. Вне всяких сомнений, так оно и есть…». [Джонс А. Х. М., cc.534-535].
Существенно, что социальное недовольство и жажда мести выше страха перед иноземцами, варварами. В этом же разделе автор говорит об индивидуализме и равнодушии в обществе, когда даже приветствуемое «освобождение» латинян от варваров Юстинианом не сопровождается какой-либо реальной поддержкой. В такой момент государство как структура перестает иметь социальную опору и может разрушиться от любого слабого усилия снаружи или изнутри.
Нас убеждает в общности исторического процесса (пока еще не рефлексирующего общества) именно пример гибели античного мира, который от самых возвышенных образцов гражданства и государственности скатился к самым низменным образцам деспотии, вероломства, социальной пассивности, апатии, указывая тем самым на ограниченность и сложность существования (формирования и сохранения) таких социальных объектов как общество. Возвышая античную культуру как предвестник европейской, именно это часто забывают некоторые историки и социологи, делающие автоматический вывод преемственности в виде ПРИЧИНЫ.
Состояние иерархии труда, которое находится в состоянии распада и перед распадом мы будем обозначать желтым цветом.
Рис. 7. Иерархия труда в стадии деградации. Старая иерархия. Господство индивидуализма, часто пассивности или возросшей агрессии. Желтый цвет.
Когда мы говорим о стадии деградации, мы уточняем на будущее это представление третьей фазы как предраспада иерархии труда (желтый цвет). При распаде фактически иерархии как целого не существует. На месте звеньев остаются фрагменты всех уровней, которые слабо связаны между собой, что и означает отсутствие системного управления, см. рис. 1. Форма может оставаться, а в реальности «работают» только фрагменты, если видимость целого еще сохраняется.
Рис. 7а. Фаза распада или деградации представляет в форме иерархии видимую целостность реально раздробленной структуры.
Для нас рациональнее (с учетом изложения будущих ситуаций) видеть именно ее реальную фрагментарность, которая удерживается системой личных весьма нестабильных отношений, но уже не служит исполнению общий функций иерархии труда.
Краткие выводы. Обозначения этапов деформации моделями
Итак, рано или поздно монопольное в хозяйстве государство разрушает разделение труда и системное развитие или поддержание иерархии труда. Монопольное в хозяйстве государство приводит земледелие в упадок или, самое малое, к застою, далее разоряет и город (но во вторую очередь, ибо город ближе), ремесло в целом. Упадок земледелия (и возможный голод) приводит к разложению разделения труда в городе, возможно, к его разрушению, возврату горожан к земле, к раздаче горожанам, службам и элите «свободного, в смысле, подчиненного только государству» сельского населения в «кормление», что заканчивается полным политическим разложением иерархии труда.
На каком-то из описанных выше последовательных этапов обрывается существование многих крупных государств древности и средневековья (по временной периодизации). Оно прерывается волнениями населения, отягощенного поборами, или даже просто бегством на периферию и вымиранием населения от голода (возможный вариант Мохенджо-Даро, Хараппа, цивилизация майя). Оно также прерывается внешними вторжениями, которые в такие моменты оказываются закономерно успешными.
Это уже взаимодействие с периферией, которую мы будем рассматривать в следующем разделе
Обобщенный одиночный цикл жизни государства от своей молодости до старости обозначается графически нами в виде динамики цветов, см. рис 8.
Рис. 8. Динамика жизни государственной (социально независимой) иерархии труда или государственной монопольной в хозяйстве иерархии труда.
Выводы раздела 2.
Динамика иерархии труда – земледельческого государства ляжет далее в основу нашего представления об историческом процессе в железном веке.
Динамика как закономерность и является реальным и материальным воплощением цикла жизни патриархального государства и в последующем земледельческой империи.
Динамика как закономерность делает закономерным отчуждение земледельца от труда, что приводит к обобщению теорему эксплуатации, см. Приложение 1.
Динамика делает на будущее ясным возможный момент ВЛИЯНИЯ общества на государство, пропустив который реакция противодействия в остановке деструктивных процессов маловероятна, см. Приложение 2
Случайное и закономерное в развитии государственных иерархий (труда или хозяйственных иерархий)
Рассматривая психологические и социологические аспекты трансформации, мы несколько отклонились в сторону исторически конкретных форм хозяйственного разложения государств такого типа. Вернемся к аспектам управления в иерархии.
Почему же изменения, ведущие к росту угрозы ее существования, снижающие ее эффективность, среди множества других государств и этносов - конкурентов, не снимают удовлетворенности в безопасности у верхов в иерархии?
Прежде всего, малая осведомленность о реальном положении дела у себя и в других государствах мешает реально оценивать появление и развитие угроз. Аппарат, уже разрушивший свои информационные каналы, аппарат, ориентированный на похвалы, а не на критику, продолжает славословие, удобное для руководства и тем обманывает высших иерархов.
Второе. Интерес к положении дел у политических противников, а тем более предложения об использовании новшеств, заимствовании чужого опыта, наталкивается на леность чиновничества, облаченную в формы политической борьбы, например, «борьбы с «низкопоклонством»; «чуждыми методами», «космополитизмом», «гяурскими затеями» или, наоборот, с «нехристями».
Третье. Даже при понимании угрозы проводимые обычно мероприятия ведутся медленно, поскольку тормозятся старым аппаратом, уже получившим традицию тщательного (поверхностного, но учитывающего финансовые или материальные и политические интересы) ведомств. История знает множество несостоявшихся или совершенно поверхностных реформ. Можно упомянуть реформу «танзимата» в Османской империи или «сто дней в Китае» при императрице Цыси, реформу Горбачева в СССР. Часто приходится вести настоящую политическую борьбу, и ее исход вовсе не предопределен.
Есть и успешные результаты, которые несколько продлевают жизнь государственной структуры. Можно напомнить борьбу Петра Великого со стрелецким корпусом, борьбу Селима III и Махмуда II с янычарской вольницей в первой четверти XIX века.
Роль идеологического аппарата в момент реформ может приобретать значение важнейшее, ибо при попытке ввести перестройку иерархии высший иерарх монопольного государства вынужден идеологически обосновать новые мероприятия в свете старых религиозных или идеологических канонов. Если же, наоборот, глава государства, «секуляризировавший» церковь, отделивший устаревший (слишком устаревший) идеологический аппарат от государства или, скажем, точнее, светских, мирских забот государства, имеет лично преданную ему новую силу и новый аппарат помимо старого, то он имеет в целом почти или совсем свободные руки.
Но необходимость борьбы со старым аппаратом, привыкшим работать, точнее, жить по-старому, страшит и обычно делает редким успешную внутреннюю перестройку государственной монопольной иерархии. Обычно же старый аппарат тщательно следит за тем, чтобы владыка не вышел из-под контроля самого аппарата и не создал некую контроверзу старым институтам.
И последнее. Медленность, постепенность происходящих в иерархии изменений. Внутренние изменения в иерархии описанного выше порядка происходят со сменой поколений и почти незаметны для обывателя. Поэтому и чувства беспокойства по поводу происшедших изменений обычно не возникает в спокойный период бытия государства.
Вот, как кажется, перечень причин, объясняющий необратимый характер, происходящих в иерархии изменений.
Сказанное в начале 1980-х гг. дополняется современным новым аппаратом.
Самое первое снятие угрозы гибели государственном иерархии, ее стабилизация и закрепление потребности в безопасности чиновников государственного аппарата, ведет к дальнейшим постепенным, в основном, к необратимым изменениям.
Примечание: верхи многих иерархий зато прекрасно понимают пользу неудовлетворенной потребности в безопасности для своих собственных целей: угрозы, опасности, несчастий, возникающих в государстве или для государства. Угроза войн и т.п. оживляет общественный интерес, положительное отношение населения к государственной функции, списывает многие ошибки государственных деятелей, сплачивает население, позволяет взять у налогоплательщика дополнительные средства, а у труженика лишние дни труда.
При различных способах производства и в разные времена рецепты воссоздания общественного интереса различны, но, тем не менее, их действие, как и самого интереса не вечно, поскольку группа людей, занятая рутинным трудом, не может бесконечно долго находиться в состоянии возбуждения в связи и по поводу одной и той же общественной проблемы.
Отношение к циклам
Теперь мы можем говорить о «об отношении к циклическому развитию обществ или цивилизаций как сочетаний государственных структур и подчиненного им населения, образующих т.н. «монопольные иерархии труда».. Монопольные иерархии труда закономерно деформируются как монопольно хозяйствующие, т.е. имеющие бесспорную хозяйственную власть ( в прямом или в фискальном смысле). Эта деформация приводит к такому застою или к внутренним разрушающим хозяйство деформациям, которые вызывают смену элит в форме внешних вторжений более поздних (и следовательно молодых) аналогичных иерархий труда или форме внутренних социальных взрывов и конфликтов, гражданской борьбы.
В процессе разрушений общественный интерес сменяется частным (Шмоллер, Питирим Сорокин), а в момент разрушения и после разрушения частный интерес в результате неисполнения важных общественных функций и страданий гражданского населения снова восстанавливает общественный интерес, в котором иерархия труда восстанавливается усилиями новой элиты и населения в целом (Витфогель, Парето, Мосс).
Для государств, построенных на основе речных цивилизаций, это еще более верно, поскольку при разрушении поддержания, эксплуатации водохозяйственных сооружений наступает резкое сокращение урожаев и, как следствие, голод, массовая гибель значительной части населения. Это же состояние и цикл имеют сообщества, в которых лишь часть сельского хозяйства построена на ирригационных сооружениях, а остальное земледелие построено на богаре или подсечно-огневой форме.
Ряд авторов (Пайпс, Стариков, и др.) недооценивают значение ирригации как фактор, образующий государство, ссылаясь на позднее преобладание других форм земледелия.
Поздние формы при наличии первой никак не модифицируют первую форму и роль государства в ее функционировании, наоборот вторые формы при сохранении структуры в целом всегда находятся под влиянием исторически первой, исходной.
Если при падении роли государства часть населения погибает, и формируется объединяющий фактор, то он происходит именно под давлением этой ирригационной зоны, заново образующей прежнюю систему государство, точнее хозяйство. Это передает всему сообществу свой специфический (тоталитарный или предтоталитарный или мы скажем, вслед за Васильевым свой «государственный») характер ведения хозяйства. Здесь дело не только в матрице сознания, но в хозяйственной сути функционирования ЛУЧШИХ ЗЕМЕЛЬ, с которых заново начинается восстановление.
В целом внешние вторжения «приходят на помощь» и играют тоже свою положительную роль «санации» (очистки) прогнивших социальных структур, если само местное население не способно «привести в чувство» себя и свое государство. Это стадийно, мы покажем, является более поздней формой социальных отношений.
Итак, существование циклов на начальном уровне развития иерархий труда доказано не только фактологически (Питирим Сорокин и исследователи до него), но и в виде механизма его внутреннего автохтонного развития. При доказательстве нами полно использована система иерархии потребностей по Абрахаму Маслоу.
Единственно, чего мы не можем и не собираемся оценивать – это временную длину цикла.
Ниже мы приводим, как и в первом разделе, карту логики с указанием точек использования иерархии потребностей Маслоу.
Карты логики
Рис 9. Карта логики динамики иерархии труда, монопольной в хозяйстве. Этап 1.
Рис. 10. Карта логики динамики иерархии труда, монопольной в хозяйстве. Этап 2. Перестройка внутренней среды в иерархии в момент появления несоответствия старых традиций или правил взаимодействия в новых окружениях или при неадекватном творчестве верхов.
Рис. 11. Карта логики динамики иерархии труда, монопольной в хозяйстве. Этап 3. Формирование круговой поруки – номенклатуры и мафий – разрушение системного развития иерархии как хозяйства – «экстенсивное развитие»: разрушение разделения труда в управлении и специализации, расширение звеньев управления и несистемного расходования ресурсов, рост натурализации в работе звеньев – результат исчерпание сбалансированных (стабильно производимых) ресурсов развития – рост фиска или сбора налога имеющего сутью дань.
Рис. 12. Карта логики динамики иерархии труда, монопольной в хозяйстве. Этап 4.
Рис. 13. Карта логики динамики иерархии труда, монопольной в хозяйстве. Этап 5
Рис. 8. Карта логики динамики иерархии труда, монопольной в хозяйстве. Этап 6. Упадок фиска в денежной и продовольственной (натуральной) форме – образование «кормлений» и их раздачи в виде оплаты труда чиновников и целых ведомств. Освобождение «лучших людей» на личной основе от налогового бремени – выход части чиновников из-под государственного контроля. Общий упадок городов – бегство населения городов в сельскую местность под «сильных людей», имеющих налоговые преференции.
Приложение 1. Следствие выводов теории динамики иерархии труда для понимания эксплуатации. Расширение области действия теоремы эксплуатации для иерархии труда
Мы видели, что рост обложений и повинностей в сельском труде, запрет творчества и предопределенность работ и контроль за ними, безысходность крестьян, как и остального податного населения приводит ЗАКОНОМЕРНО В СИЛУ УКАЗАННОЙ ЛОГИЧЕСКОЙ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ ПРИЧИН к отчуждению населения от труда – делают труд не «подвигом, делом чести, совести и геройства», а именно повинностью. И это касается, прежде всего, сельского труда в массе.
Результат может возникать постепенно. Первоначально он имеет форму социальной лености, а позже государство, усиливая контроль над трудом, само деформируется настолько, что вызывает чрезвычайное обложение населения. Последнее в ответ формирует состояние ОТЧУЖДЕНИЯ.
Отчуждение от труда в земледелии влечет те же результаты в монопольной иерархии труда (в конечном счете, и, несмотря на возможные временами интервалы прогресса и расцвета, составляющие по статистике редкие исключения), что и простое наличие рутинного труда в мануфактуре и в промышленности капиталистического предприятия.
Отчуждение как феномен отличается от психологии трудовой монотонии. Последнее связано с невозможностью обеспечить творчество в примитивных операциях, если не возможно дополнить их новыми выделенными правами на принятие решений.
Отчуждении вызвано на особенностями труда (сельский труд имеет короткие периоды монотонии на фоне множества природных и биологических процессов требующих творческой реакции работника), а социальными факторами снимающими возможность творчества и уважения и самоуважения, а во многих случаях, как в рассмотренных случаях и неудовлетворенность низших потребностей и потребности в безопасности II.
Теорема
об эксплуатации, таким образом, распространяется на земледельческие общества,
руководимые государствами, пока эти государства являются монопольными в сфере
хозяйствования.
Таким образом, мы можем обобщить теперь область применения теоремы эксплуатации, см. ссылку, от области промышленного рутинного труд как истинной причины отчуждения, к сельскому труду (в конечном счете) как отчуждению – результату закономерного развития земледельческих государств до периода капитализма или, что то же самое, как государств, монопольных в хозяйстве иерархий труда.
Приложение 2. Следствие выводов теории динамики иерархии труда для понимания природы отношений общества и государства
Социальная динамика многосотлетних процессов основана на поведении миллионов людей, как простых, так и государственной элиты, чиновников, средних слоев и т.п.
Имея динамику государственной структуры как социально-исторический процесс, мы обладаем полной информацией для того, чтобы сделать вывод, который и ранее был известен: Власть портит человека (и государство) - абсолютная власть портит абсолютно». Однако в прошлом это была эмпирическая оценка без указания реального внутреннего механизма ее реализации. Теперь мы имеем такой механизм на самом нижнем из возможных уровней – на уровне психологии отдельной средней личности. А именно, теперь цена каждого отдельного шага на пути развития «закономерности» известна – основная проблема это концентрация хозяйственной власти государства и проблема возникающей и постоянно укрепляющейся, удовлетворяемой потребности безопасности чиновников с одной стороны, и постепенное, шаг за шагом, признание каждым отдельным подданным безусловной власти государства над собой, формирование, в конечном счете, выученной беспомощности и традиции подчинения (избегание конфликта как признание нижнего ранга в системе государство – общество) в ключе теории Маклелланда.
Следствие 1. Концентрация хозяйственных ресурсов у государства как социальной структуры опасно для общества и гибельно для самой структуры.
Следствие 2. Всякое удовлетворение потребности в безопасности (I, II, III) чиновника относительно исполнения своих обязанностей является очередным шагом к деспотии (государства над обществом) и к последующему разрушению и государства и общества или в лучшем случае к более мощному конфликту между ними
Вставка октября 2011 года.
После опубликования работы "Реконструкция теории Маслоу" в 2011 году наши выводы о роли монополии иерархии труда в народном хозяйстве получают новое выражение в таблицах динамики потребностей социальных слоев или участников производственного и социального процесса в иерархиях труда, монопольных в хозяйстве. Такие выводы распространяются на все исторические периоды, где существует разделение умственного творческого и исполнительского труда. Они касаются, в частности, и империй земледельческого типа, например, России.
Литература
Богословский Е. С., Государственное регулирование социальной структуры Древнего Египта, Вестник Древней Истории, 1981, № 1
Брагина Л. М.,
Общинное землевладение в Северо-Восточной Италии XIII-XIV Ии. Средние века, XII,
1958.
Валлерстайн И.,
Анализ мировых систем и ситуация в современном мире, пер. с англ. П.М.
Кудюкина: под ред. Б.Ю. Кагарлицкого, СПб.: Ун-т, кн., 2001. (ссылка на S.Amin Le capitalisme et la rent fonciere in Samir Amin and Kosta Vergopolos, La qestion
paysanne et le capitalisme Paris: Authropos, IDEP, 1974, p13-14).
Васильев А. А., История Византийской империи: от начала крестовых походов до падения Константинополя, 1998, СПб.
Васильев Л. С., 1961, Аграрные отношения и община в Древнем Китае, ИВЛ, М, 1961.
Васильев Л. С.,
1981, Социальные организации в Китае, сб. ст., М., «Наука», 1981, - 304 с.
Васильев Л. С.,
1994а, История Востока, В 2 т. Т. 1, М., Высшая школа. 1994. – 495 с.
Васильев Л. С., 1994б,
История Востока, В 2 т. Т. 2, М., Высшая школа. 1994. – 495 с.
Верт Н., История
Советского государства, 1900-1991, пер. с фр.,
М., Прогресс-Академия, 1995, 544 с.
Вико Дж.,
Основания новой науки об общей природе наций, Л. Госполитиздат, 1940. –
620 с.
Витфогель К., Wittfogel K. A., Oriental Despotism. A study of
Power,
Гайдар Е.Т., Долгое время. Россия в мире: очерки экономической истории. – М,: Дело, 2005. – 656 с.
Гаупт О., Герберт Спенсер, СПб., 1898. (из Москин С. А., Герберт Спенсер против тоталитаризма, СОЦИС, 1992, № 2, с. 125-129)
Гумилев Л.Н., Этногенез и биосфера земли, вып. 2., Пассионарность, Л., 1979.
Гусарова Т.П,, Город и деревня Италии на рубеже позднего Средневековья. – М.: Изд-во Моск. Ун-та. 1983. – 142 с.
Данилевский Н.Я., Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому., изд-е 6-е, Изд-во «ГлаголЪ», Изд-во С.-Петербургского университета, 1995., 552 с.
Дарендорф Р., 2002, Тропы из утопии. Работы по теории и истории социологии. Пер. с нем. М. Праксис, 2002 – 536 с.
Джонс А. Х. М., Гибель античного мира – Ростов н/Д: изд-во Феникс, 1997. – 576 с.
Дьяконов И. М., Общественный и государственный строй древнего Двуречья, Шумер, М, 1959.
Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии, Пер. с фр.и послесловие А. Б. Гофмана. – М., Наука, 1990 – 575 с.
Жванецкий М. Собрание произведений. В 4-х т. М., «Время», 2003.
Захаров А., «Реальный социализм» и «азиатский способ производства», Общественные науки и современность, 1993, 3.
Жуков Г. К., Воспоминания и размышления: В 2 тт. Изд.13-е, испр., М: Олма-Пресс, 2002, - 830 с.
Ильин Е. П., Мотивация и мотивы, СПб, «Питер», 2002 – 512 с.
История древнего мира, в 3-х томах, М., 1989.
Кларк Дж. Д., Доисторическая Африка, пер. с англ., М., «Наука», 1977.
Котельникова Л.А. Политика итальянских городов по отношению к сельским коммунам в XII в., Средние века, XVI, 1959.
Кюстин А., Николаевская Россия:, пер. с фр. – М.: Политиздат, 1990. – 352 с.
Ленин В. И. Полное собрание сочинений, 5-е изд. – ЛПСС.
Лепешинский П. Н., На повороте, «Молодая гвардия», М., 1985, 31с.
Макиавелли Н., История Флоренции // Государь: Сочинения., М., ЗАО Изд-во «ЭКСМО-Пресс», Харьков: Изд-во «Фолио», 1999, - 656 с.
Масон В.М., Формирование раннеклассового общества и вопросы типологии древних цивилизаций, в сб. Древний Восток и античный мир, Изд. МГУ, м., 1980.
Мосс М., Общества. Обмен. Личность : Тр. по социал. антропологии / М. Мосс; Рос. акад. наук. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая]. - М. : Изд. фирма "Вост.
лит.", 1996. - 360 с.
Никольский Н. М., Рабство в Древнем Египте, ВДИ, 1941, 1
Никольский Н. М., Община в Древнем Двуречье, ВДИ, 1938, 4.
Островитянов Ю., Стербалова А., Социальный «генотип» Востока и перспектива национальных государств, «Новое Время», 1972, 12, сс. 196-220.
Паркинсон С.Н.,3акон Паркинсона и другие памфлеты, пер. с англ. «Прогресс», М.,1976.
Плотинский Ю.М., Математическое моделирование динамики социальных процессов, уч. пос. М. Изд. МГУ, 1992 – 133 с.
Реале Дж., Антисери Д., Западная философия от истоков до наших дней, т.3.. новое время. – ТОО ТК «Петрополис», 1966.- 736 с.
Свенцицкий А. Л., 1975, Социально-психологические проблему управления Л., Изд-во ЛГУ, 1975, 120 с.
Соловьев С. М. а,
Исторические письма, Собрание сочинений С.М.Соловьева, СПб, 1901.
Соловьев С.М., б, Наблюдения над исторической жизнью народов, М., ООО «Издательство Астрель». ООО «Издательство АСТ», 2003 – 511 с.
Сорокин П., 1927,
Обзор циклических концепций социально-исторического процесса, СОЦИС, 1998, 12,
с.3-14.
Сорокин П., 1957, Социальная и культурная динамика исследования изменений
в больших системах искусства, истины, этики права и общественных отношений пер
с англ. В. В. Сапова, СПб РХГИ, 2000 –
1056 с. (Social & Cultural
Dynamics. A Study of Change in Major Systems of Art, Truth, Ethics, Law and
Social Relationships Extending horizons book – Poster Sargent Publisher –
Спенсер Г., 1897. Основные начала, пер. с англ. СПб, Изд. Л. Ф. Пантелеева, 1897, 467 с.
Спенсер Г., 1997. Синтетическая философия, в сокращенном изложении Говарда Коллинза, пер. с англ., Киев, «Ника-Центр», «Вист-С», 1997, - 512 с.
Спенсер Г. 1914, Автобиография СПб, 1914 т.2. (из Москин С. А., Герберт Спенсер против тоталитаризма, СОЦИС, 1992, № 2, с. 125-129).
Сорос Дж. Сорос о Соросе, Опережая перемены, 1996, - 334 с.
Сталин И.В.. Вопросы ленинизма, изд. 11, Госполитиздат, М, 1953, - 652с.
Стариков Е. Н. 1996, Общество-казарма: от фараонов до наших дней, Новосибирск.: Сибирский хронограф, 1996.
Стрижков Ю. К., Продотряды, Политиздат, 1976.
Струмилин С. Г. Избранные произведения в 5-ти тт., т. 5, Очерки экономической истории.
Стучевский И. А., Зависимое население Древнего Египта, М,, 1966.
Стучевский И. А., Земледельцы государственного хозяйства Древнего Египта эпохи Рамессидов., М., 1982. – 255 с.
Сумбатян Ю.Г., Тоталитаризм как категория политической социологии, СОЦИС, 1994, 1, сс. 13-16.
Тойнби А. Дж.
Постижение истории, пер. с англ., - М., Прогресс, 1991.- 736 с.
Тульчинский Г.,
Испытание именем или свобода и самозванство, СПб, альманах «Петрополь», 1994.-
70 с.
Тюменев А. И., 57а, Передний Восток и античность (особенности социально-экономического развития) ВИ, 1957, 6, с. 51-70.
Тюменев А. И., 57б, Передний Восток и античность (особенности социально-экономического развития) ВИ, 1957, 9, с. 55.
Тюменев А. И. Государственное хозяйство древнего Шумера, М. – Л., 1956.
Уткин Э.А.
Мотивационный менеджмент, М., Ассоциация авторов и издателей «Тандем», Изд-во
«Экмос», 1999, - 255 с.
Чайлд Г. Древний
Восток в свете новых раскопок. М, 1956.
Четвертаков С. А., 1986, Формы, предшествующие…, Л., Рукопись, 1979-1986, 360 с.
Четвертаков С. А. 1998, В чем ошибся Карл Маркс. Новое о разделении труда, СПб, «Петра-РИФ», 1998, 70 с.
Шибутани Т.,
Социальная психология, «Прогресс», М.,1966, - 537 с.
Шильман М. Циклические особенности политической истории автономных государственных структур, Философские перипетии. Вестник ХНУ № 531, Харьков, 2001. и http://abuss.narod.ru
Шильман М. Демографические циклы и макроисторические изменения. Сравни тельный анализ. http://abuss.narod.ru
Шильман М. Опыт статистического анализа параметров сложных исторических систем и периодизационных особенностей их эволюции
Шмоллер Г.
Народное хозяйство, наука о народном хозяйстве и ее методы – хозяйство, нравы и
право – разделение труда, М., 1902.
Шрадер Х., Экономическая
антропология, СПб, «Санкт-Петербургское востоковедение», 1999 – 192 с.
Leavitt, H. J, Some effects of certain communication
patterns on group performance. – Journal of Abnormal. Sociological.
Psychology, vol. 46 (1951), p. 38-50. по Свенцицкий А.Л.
Социально-психологические проблемы управления. Л., Изд-во Ленингр. Ун-та, 1975, с. 70.
Weber M., Economy and Society, ed. Y G.Roth and
Cl.Wittich, 1978, in 2 vol.,
