Потребность уважения - биологическое и культурное до появления обмена

Изменение заголовка с вставкой фразы "до обмена" - 2021-06-29

Вставка предупреждения после заглавия от 2018-04-19

Правка 2008-03-16

5. Особенность потребности уважения, ее инструментальное происхождение у человека и культурная обусловленность

Вставка 19 апреля 2018
Настоящий раздел черновой рукописи 'Иерархия потребностей по Маслоу - общая теория мотивации для социологии' включает новое и более реалистичное в сравнении (нормативными) взглядами самого Абрахама Маслоу представление и интерпретацию потребности уважения. С учетом антропогенеза анализ потребности начинается с проблематики ранжирования у животных. Это позволяет вскрыть истинное эволюционное значение механизма уважения как определения и защиты статуса. А за статусом стоят недостаточные для всех ресурсы доступные или ожидаемые лишь по статусу. Статус защищается особью, потом человеком или группой с помощью ресурсов. У животных ресурс защиты - сила, а у человека защиты могут быть сложнее - продуктами и натуральными ресурсами, финансами или информацией. Используемые для защиты статуса ресурсы именуются в нашей теории (2011-2016) 'статусными ресурсами'.
Однако в политической и экономической науке такое положение дел (оно озвучивается в совершенно иных формах - в терминах власти) именуется 'социал-дарвинизмом'. Это применение силы 'сильными' при решении социальных проблем и распределения ресурсов. И в то же время с 2003 года - даты создания работы и по 2016 год - расшифровку уважения у человека автор не корректировал в связи с отсутствием практических данных по механизму появления темы 'прав человека'. Только в 2015-2016 году, разрабатывая тему совести, автор непроизвольно (всегда как обычно, непроизвольно, каждая идея как овощ имеет свое время появления по порядку) выходит на новую тему - прав человека.
Это тема 'прав человека' в пока не опубликованных приложениях. Она появляется только косвенно в 'Кувшин Маслчет', 3.10.3, 3.12.4. Тема прав человека, то есть формальное решение темы уважения по принципу 'все равны', в альтернативу неформальных прав действия в связи с неравными статусными ресурсами участников, напр., административными или финансовыми, наконец появляется и занимает свое законное место. Равенство прав в обмене и договоре играет в Мире важнейшую мотивирующую разделение труда роль. Однако и первая схема при этом вовсе не устраняется: так работодатель принимает на работу не любого, а по его способностям к производству ресурсов - способности к труду.
Но равенство прав не понято полно и вообще в России. Потому отныне всякий, кто читает этот раздел, должен осознавать - текст ниже касается исключительно 'диких обществ' уровня Чингиз-хана, Первого и Второго Рима, империй вообще. К сожалению, проблема 'прав' не решена и не принята даже в Третьем Риме. В России мир равенства прав, а потому и закона, еще не достаточно развит людей различных социальных групп, включая людей различных мнений. Это очень важно не только для мира внутри, но, главное, для коррекции возможных ошибок монопольного мнения или интереса ведущей группы или большинства для общества в целом. Может быть кто-то считает, что права и учет различных мнений и интересов абсурдны в ситуации военного времени. Но военное время - всегда состояние чрезвычайного напряжения сил и фактически состояние расхода (потребления) накопленных ресурсов или уничтожения чужих, а порой и своих ресурсов. Это не состояние нормального производства и развития жизни. Лучший признак - сокращение рождаемости. Это верно и для мира Животных в случае роста опасностей. И такое обстоятельство является причиной неэффективного разделения труда и мирного хозяйства для развития общества в целом. Этот вывод - уже социологии, а от психологии - всего один шаг. А тема социологии у читателя (и у автора этих строк для читателя) впереди.

Вставка 15 февраля 2023
Есть и новые добавки начала 20х годов. Равенство людей понято на Западе от практики, но не теоретически. Та практика была борьбой с сословиями и неравенством по рождению - дворянством. А сословия и разделение везде от национальности или профессии семьи рождения есть идея расизма - "избранности людей по рождению". На тот период важнейшим аргументом (исторически верным) была поговорка восставших крестьян и ремесленников: "Когда Адам пахал, а Ева пряла- кто был дворянином?". И это сработало! Более того, идея внесена в великие Конституции. Однако не все данные без науки, верные на момент и некоторый период, выдерживают практику временем. В реальности как показывает психология и даже подкреплена генетикой - каждый младенец от рождения еще не человека и обязанность наша - родителей и общества - воспроизвести в нем именно Человека. И этот процесс завершается примерно к 20 годам. А вот культуры (и более древние процессы) языки у людей разные. То есть полноценное равенство, достаточное для общения, взаимодействия, совместного труда и его разделения в силу сложности технологий и процессов, тем более, плюс политические взгляды на устройство мира и государства (это то, что определяет законы обмена и производства) и роль силы и принуждения или договора на равных в обществе независимо от ресурсов определяется не местом или семьей рождения. Оно не определяется ни силой носителя и его дружков, ни богатством и кошельком, ни числом детей (а порой и жен) в семье или скота в поле. Оно определяется знанием общего языка и общей культуры в обмене информации, которая сама (культура) должна быть интегрирована внутрь каждого участника. И принцип жизни каждого участника в обществе должен включать не поиск преимущества (приоритетов) своей группы - это по сути всегда завершается построением монополии (и результаты любых монополий нами изложены в последней работе "Коррупция монополии..."), а благо общего взаимодействия с учетом баланса и интересов всякой иной стороны. То есть в культуре равенства во взаимодействиях уже включена честность и осуждение лжи. Этот тезис самый сложный - он обязывает ориентироваться на одну истину, а не на десяток мнений или толерантность во имя "мира" - споры-то без драк! И это пока мечта в социологии и в социальных науках, в бизнесе, порой и в политике. Аргументы, если автор успеет, будут приведены вместе с большим числом примеров нарушения в мире обмена и науки, законов рынка, включая и научные исследования и образование (неправильные решения в области помощи отстающим регионам мирового хозяйства), как и в области экологии. И это означает, что "правильная" психология и социология обязаны на знаниях (ради сохранения Человечества) вывести некоторые более точные этические следствия в ведущей культуре разделения труда (знаний много и натурализация для существования Человека исключена).
У нас на руках есть очень важный вывод к этой теме, хотя тема в рамках текущих представлений весьма спорна. Дело в том, что последние шаги Эволюции при появлении Человека не есть собственно дарвиновский отбор. Человек в борьбе с неполноценными предшественниками (включая неандертальцев) отобрал в своем поведении (между своими группами) важнейшие свои отличия от высших Животных - 1) префронтальную область коры головного мозга; 2) ведущую роль дофаминовой системы, которую наше текущее большинство не умеет правильно использовать (применяет не для разума и делового плюс научного творчества, а для удовольствий) (1 и 2 для сознания и мышления) и 3) новую гортань Человека (для речи). То есть Человек есть результат не чисто дарвиновского отбора, а еще и в дополнение мутационных средств изменений новым отбором себя и своих групп ПО ПОЛУЧЕННЫМ ЗНАНИЯМ в области совместных взаимодействий и снижения агрессивности - ограничения на промискуитет. Этот вывод (плюс еще ряд - не привожу) и означает, что Человек перестал быть объектом Эволюции - он обязан отвечать за свои общие и вплоть до культуры (знаний) ошибки не только по Мальтусу через сокращение численности, но он (коллективно) отвечает теперь за разрушение всего мирового биоценоза и за будущую гибель Жизни на Земле при полной невозможности уцелеть в бункерах. И потому с этого момента - в 21-м веке - Человек на Земле отвечает за все, включая сохранение всех культур (и исключения мирным путем и через общее образование всех ошибочных). Конец вставки

Современное на 2018 год раскрытие темы уважения смотри в новом разделе по ссылке на 2017-02-25

На этом этапе мы получаем возможность пересмотреть иерархию потребностей Маслоу с учетом новой гипотезы о биологическом характере множества высших потребностей. Настоящий раздел первоначально представлял краткий обзор биологического характера базовых потребностей вплоть до момента, когда автор обнаружил новые обстоятельства, связанные с потребностью уважения. С их учетом, которые резко расширили понимание потребности уважения по Маслоу, мы усложнили рассмотрение этой потребности уважения, сохранив старую структуру раздела.

Физиологические потребности

Физиологические потребности таковы (носят биологический характер) по определению.

Потребность в безопасности

Потребность в безопасности означает выделение определенных веществ, ответственных за тревожность. Как и в любом организме, эта система у человека может быть в гипертрофированном, в нормальном и в недоразвитом состоянии (беззаботность). Существенно, что забота о ближайшем будущем удовлетворении физиологических потребностей – объективно существует на химическом уровне и для нормальных индивидов. В биологическом мире эксперименты показывают появления патологической тревожности и стресса, приводящие часто к гибели особей. В отличие от биологического мира система безопасности человека уже определенно связана с его способностями к прогнозированию и познанию, частично представима и моделями когнитивистского плана. Очень возможно, что эта потребность формируется научением, но мы здесь говорим, не о культурном научении, а о научении биологическом. Для культурного научения (заботы о будущем) важны инструменты и действия заботы о будущем, поскольку научением могут формироваться совершенно различные модели поведения для обеспечения будущего у индивида (например, у таборной цыганки, у русского крестьянина времен освобождения, у африканского пигмея и у безработного инженера в Европе. Для биологической потребности безопасности важен не инструмент действия, а сам вложенный личным опытом факт возможного голода, холода и т.п., воспоминание о нем. Для того, чтобы сложилась такая потребность, вероятно, необходимо, чтобы человек в своей жизни испытал хоть раз голод от непродуманного порядка питания и заготовленных запасов, холод и т.п. Можно ли такую потребность характеризовать как резервирование отрицательных эмоций (готовность к тревожности) в организме человека? Например, как метапотребность, построенную на отрицательных эмоциях (воспоминаниях). Вполне вероятно.

Но человек, который никогда не испытывал голода или холода (возможно, при исключительно внимательном уходе старших), мы предполагаем, не должен испытывать ощущение опасности (от факторов, которые его ни разу в жизни не приводили в серьезное депривационное состояние). Это утверждение желательно проверить в будущем. Например, для крыс имеются данные о сострадании у учетом опыта (эмпатия, сострадание к крысятам проверено - такое биологическое сообщество делится, грубо, на три части – одна часть сострадает и без опыта, вторая часть - только после опыта, а третью часть и опыт ничему не учит, очень возможно, что для ощущения опасности результаты более определенные. Однако, и вероятность в две трети – вполне определенная для твердых социологических суждений, те же две трети – золотое сечение – характеризуют результаты по агрессии – опыты Милгрэма и Зимбардо). Потребность в безопасности уровня (накопленной) биологии дает толчок к размышлениям о необходимых действиях на будущее, о размере запасов, обстоятельствах будущей жизни. Тревожность – истинное проявление этой потребности, но она касается вполне конкретных уже испытанных проблем нижнего уровня, обращенных в будущее, как отрицательного характера антиципация.

Потребность в любви и принадлежности

Потребность в любви и принадлежности. Возможно, следует рассматривать эту потребность как физиологическую или биологическую потребность в продолжении рода, материнстве (отцовстве), физической ласке и физическом эмоциональном положительном подкреплении. Скорее всего, она относится к ощущениям младенца в отношении матери и в биологических ощущениях материи в отношении младенца. Часть этих действий является, вероятно, первыми положительно эмоционально окрашенными действиями в жизни человека. Позже (при развитии культуры общества и его индивидуализации и развитии индивидуальной любви, что является довольно поздним фактором) чувство семьи переносится на половые отношения партнера и на самого партнера. Постепенность формирования этой потребности как культурного феномена могут доказывать достаточно простые семейные отношения в крестьянской семье. Так, по-белорусски понятие любви передается старинным «жалеть», что носит вполне культурный и переходный характер этого чувства при его зарождении в тяжелой крестьянской трудовой жизни. Потребность любви, возможно, первая потребность, которая не является вполне депривационной потребностью. Она не исчезает, когда удовлетворена, являясь плацдармом для других более высоких потребностей. Если человек, занятый трудом, удовлетворяющим высшую потребность, теряет любовь и чувство принадлежности, он немедленно возвращается к неудовлетворенной потребности в безопасности, поскольку он остается с миром наедине. Кроме того, любовь и принадлежность не может быть приобретена формально как собственность, она требует истории отношений, положительных эмоциональных воспоминаний личности о местах встречи, о звуках, голосе, деталях поведения, о запахах тела и т.п. Эта потребность включает собственный эмоциональный труд, отдачу части самого себя, содержит, короче, собственную депривацию для устранения недостатка чужой любви и собственной недостачи в тепле и принадлежности. То, что потребность в любви и принадлежности связана для подавляющего большинства людей с определенным возрастом, также говорит об обусловленности чувства и потребности биологическими механизмами воспроизводства. Уже далее конкретная культура определяет, каким образом человек ее будет удовлетворять – копить деньги на калым за невесту или приданое невесты, похищать или умыкать невесту или, подобно Европе прошлого заявить право «первой ночи», начать ходить на танцы или в дискозал и т.п. Секс – самая нижняя и биологическая, хоть и важная, но вовсе не единственная часть этой потребности. В современном мире секс специалисты отделяют от потребности в любви и принадлежности совершенно незаслуженно, получив, возможно, с детства, искаженные «рыночные» представления о покупке секса в различных оболочках, телесной, зрительной и т.п. Секс, освобожденный от предыстории отношений (единократный, построенный на новизне и творчестве, по характеру ближе к метапотребности), является временным культурным отклонением от биологической нормы или… метапотребностью, которая приводит позже к утрате обычной потенции (как части рутинной операции). При этом секс вовсе не должен запрещаться. Просто, для секса следует правильно определить роль и найти его место в жизни нормального человека. В обществах, которые из секса создают сверхкультуру (метапотребность), демонстрируют в реальности недостаточно высокий ее уровень. В результате общество обедняет себя, нарушая биологическое в личности, разрушает качество первого чувства, которое всегда очень сильно и должно оставаться на всю жизнь как лучшее воспоминание, а не вульгарный тренинг. Кроме того, это в высокоразвитых обществах приводит к сокращению численности населения, росту массового одиночества и многих форм неудовлетворенности в зрелом возрасте. При этом мы не против свободного планирования семьи в богатом обществе и не против экономического контроля высокой рождаемости в обществе с низкими ресурсами. Естественным отмщением природы за неограниченный промискуитет, включая секс с животным миром, явилась текущая эпидемия иммунодефицита.

Второе, что следует отметить в этой теме - необходимость отдельно анализировать и различать любовь и принадлежность, последняя значительно шире и может не включать любовь и индивидуальное чувство. Позже эта тема развита в проекте Главы "Любовь и принадлежность" ко второму изданию будущей книги "Реконструкция теории Маслоу".

Потребность в общении

Потребность в общении. О потребности в общении следует говорить как о физиологической потребности, функционально специфической для человека. Однако, это явление не чисто социальное. Оно имеет, вероятно, уже характер физиологической потребности.

Человеческий мозг не может обходиться без интенсивного труда обработки символической информации. Возможно, это и является одним из ведущих отличий человека от животного.

Примеры короткой жизни современных Маугли доказывают, что недоразвитие мозга приводит к его разрушению или ослаблению организма в целом.

Галлюцинации заключенных в одиночных камерах дополняют наше представление об этой потребности. Последние данные о роли объема сна человека указывают, что увеличение объема сна резко снижает среднюю длительность жизни.

Сон человека длительностью более 9,5 часов в среднем сокращает жизнь в 1,7-1,9 раза (объяснение этому исследователями не обнаружено, но причина может быть та же самая).

Наконец, мы знаем, что пожилые люди, выходящие на пенсию, после прекращения напряженного умственного труда, если они не могут ничем заменить прошлый труд, быстро теряют физическую и позитивно эмоциональную форму (хотя среди причин этому много других в системе потребностей человека и в смене образа и порядка жизни).

Сам факт, что уникальные представителя человеческого рода (в одиночном заключении – революционеры Морозов или Лопатин), смогли преодолеть двадцатилетнее одиночество только ежедневным умственным трудом на ниве и в продолжение своих прошлых научных исследований – подтверждает наличие потребности (общения с объектом исследования), хотя бы во внутренней речи. Можно привести здесь, как пример, высокую контактность сельских жителей (в частности в России - приветствия незнакомцам), а также многократное повторение одной и той же информации людьми, испытывающими ее хронический недостаток. К этой же теме имеет отношение отрицательный настрой человека к рутинному труду (как недостаток разнообразия и положительных эмоций).

Как и выше, в главе 4, мы можем предполагать излучение определенных веществ класса нейромедиаторов и нейромодуляторов, стимулирующих умственную работу человека и его речь в условиях ограниченного разнообразия и недостатка информации. Не использование этого излучения, как и само отсутствие излучения приводит к, вероятно, к атрофии мозговых клеток или их связей, к разрушению ряда функций головного мозга или к общим соматическим функциональным нарушениям в целом.

К теме общения тесно примыкает проблема потребности в эмоциях и в эмоциональных контактах и сочувствии. Роль положительных эмоций при общении известна и оказывает колоссальное влияние на улучшение самочувствия индивида. Однако этот момент можно, скорее, отнести к биологическим эволюционным факторам уровня потребности принадлежности и т.п. Следует отметить, что эмоциональная или аффилиационная компонента социального контакта проходит от потребности в принадлежности к потребности уважения, и отличить ее прямо от потребности в общении может быть даже в экспериментах затруднительно.

Проверка этих гипотез очень важна для развития представлений о деятельности центральной нервной системы и для социологии в целом.

Потребность в уважении. Разработка с учетом этологии

Следующий раздел мы разрабатывали, не найдя аналогичных материалов, и пока считаем их собственным оригинальным материалом.

Потребность в уважении. Углубленный анализ потребности в уважении в соединении ее с предысторией становления в биологическом сообществе и в мире приматов и преантропов, см. раздел 7, приводит к существенному пересмотру подлинных основ этой потребности. По сути «потребность», как ее определял А. Маслоу, существует и как биологический, и как культурный феномен, и как промежуточный феномен этологически-культурных форм стадного поведения.

Действительно, как только мы подробно начинаем рассматривать эту потребность и механизм ее реализации, например, графически, так сразу вынужденным образом мы приходим к необходимости остановиться на отличиях социальной и биологической ее природы, см. рис. 5-1.

Рис.26. Формирование рангов внутри социальной группы.

Уважение потребно в обществе, но не является потребностью в обычном понимании, а имеет очень сложную интегральную природу. Ни в коей мере не отождествляя различные стадии развития внутрипопуляционных отношений в биологическом и социальном мире, мы должны будем оценить биологическую преемственность и культурные компоненты досоциального и социального в феномене, именуемом «потребность в уважении».

Уважение определенным образом связано с ранжированием людей в социуме и проблемой «статуса». Проблема состоит в том, что эти категории принадлежат различным отраслям знаний: уважение – психологии (например, в теории Маслоу), а вторые (ранг, статус) – социологии. В свою очередь ранжирование и статус сопряжены с темами классов и социальной стратификации, социального неравенства и мобильности, а также с темами социальной справедливости и эксплуатации.

В данный момент мы не выходим на обсуждение «высоких» тем, а остаемся и даже опускаемся по лестнице наук вниз. А связывая и совместно изучая эти явления, мы в определенном смысле нарушаем договорные границы, рассекающие эти области знаний, которые тщательно соблюдаются многими специалистами. Например, В. В. Радаев в своей работе говорит, что

Основной принцип познания социальной структуры не совпадает с используемым, скажем, в физике принципом перехода от менее элементарной к более элементарной структуре. Если понимать ход познания социальной структуры таким образом, то легко сбиться на принципиально иные уровни выявления элементов и взаимосвязей в структуре общества: технологический или психологический, т.е. потерять, тем самым, социологический уровень рассмотрения (единственно возможный, когда речь идет о социальной структуре общества) и не уловить связи между ее элементами. [Радаев В. В., Шкаратан О.И., Глава1].

Мы, получив уже полезный опыт использования связи психологии с социологией, см. теорему об эксплуатации, и занимаясь анализом на стыке этих двух отраслей знаний, считаем возможным формирование более точных и качественных знаний в области социологии с помощью привлечения в нее данных психологии. Именно в этом принципе познания можно питать надежду на значительные результаты в познании и социальных структур и ее функций. Мы не становимся на опасный путь «редукционизма» и понимаем, что надстроенные над биологически миром структуры эмерджентны, получают новое звучании в виде своего уровня структур, функций и закономерностей их развития (жизни). Однако, изоляционизм и принципиальное рассечение наук может помешать полноценному развитию социологической ветви научного древа знаний.

Говорить о том, что человек «имеет потребность в уважении», и не подразумевать последствий такого уважения или не уважения для индивида, кажется не обоснованным. С другой стороны, настаивать на том. что ранжирование необходимо из каких-то высших соображений при недостатке ресурсов, означает возврат к холистическому видению явлений. Фразы типа: «системе необходимо…», «система вырабатывает нормы, которые должны соблюдаться…» – это методология анализа целого из интересов целого. Она приводит фактически к наукообразному анималиму естественных систем, к целеполаганию на уровне целого. Между тем, целеустремленной системой, прежде всего, является только человек разумный, а формирование цели в системе всегда полагается исследовать через изучение механизма согласования целей сотрудников или управляющих и цели системы (группы) как целого внутри системы.

Итак, уважение как Цель отдельного человека? Не вполне. Действительно, имеются люди, которые видимым образом не прилагают усилия, чтобы достичь уважения и в то же время уважения получают, с другой стороны, существуют другие, которые стремятся добиться почета и уважения, но его не приобретают. Если присмотреться к атрибутам или признакам наличного, уже полученного «уважения», то мы увидим в качестве достоинств: более простой и даже предпочтительный доступ к информации, во многих случаях к благам и материальным и финансовым ресурсам, к ресурсам свободного времени других «уважающих» нас (их) людей. Иногда мы видим и обратный результат – окружающие начинают проявлять признаки «уважения» к человеку, который уже имеет или демонстрирует материальные признаки (или символы) уважения, из чего, кстати, часто возникают и ошибки, и определенный способ мошенничества (с документами, престижными марками автомобилей и одежды). Когда мы говорили о роли общения и уважения в современном обществе в отношении к научному творчеству (раздел 3), то пришли к выводу, что уважение заключается в беспрепятственном доступе к информации, что, несомненно, верно на настоящий момент в обществе с большим значением информации.

Таким образом, наше внимание обращено на триаду: уважение – ранжирование как различие между потребителями – приоритетный или монопольный доступ к ресурсам. Доступ к ресурсам или распоряжение ими, рассматривается в социологии обычно как «власть».

Поскольку уважение и ранжирование связаны, то за поиском первых причин логично обратиться к истории возникновения явления через анализ ранжирования особей в стае или популяции биологического вида, в том числе у приматов и преантропов.

Данные не достаточны для понимания сути, поскольку ранжирование в совершенно явной и четко описанной форме существует уже у птиц высших стадных млекопитающих [Дольник В. Р.]. Недостаток рассуждений некоторых этологов состоит в следующем: феномен, найденный в природе и сопоставимый формально с социальными объектами, оказывается истиной в последней инстанции – истиной окончательной и не подлежащей анализу. Их уже не волнует природа происхождения явления хотя бы в биологическом мире. Но для нас, поскольку мы ищем первопричину, важен именно момент и условия появления формы поведения. Устойчивость ранжирования в развитом биологическом мире в результате принуждает нас обратить внимание на более ранние периоды эволюции.

Мы знаем, что ранжирование в биологическом мире опосредовано прямой периодической агрессией конфликтующих сторон в стае, т.е. совокупностью кратковременных парных конфликтов, которые могут завершаться полным или групповым ранжированием (в небольшой стае прямой последовательный порядок или в большой стае и колонии порядок по уровням - первая группа – вторая группа и т.д.). Иногда, как мы знаем, большая семья хищников не терпит молодого конкурента и изгоняет его или выросших детей, сохраняя в стае мир.

Таким образом, ранжирование и на том уровне развития уже определенно существует, поэтому мы переходим к еще более ранней фазе – возможному отсутствию ранжирования при низкой плотности особей и отсутствии регулярного общения, к индивидуальному образу жизни.

Предполагая отсутствие конкуренции за текущие ресурсы, мы выбираем следующую исходную позицию для анализа.

В разреженной среде, изобильной биологическими ресурсами питания, некоторый вид осуществляет типовую «агрессию» по отношению к конкурирующим видам или при защите от хищников или при нападении на травоядных или более мелких хищников как на добычу, эта агрессия является нормальной для выживания вида, см. рис. 5-2.

Рис. 5-2. Агрессия в межвидовой конкуренции при метаболизме биологического вида

Представим себе, что плотность популяции определенного вида возросла и биологических ресурсов для выживания недостаточно. К нехватке можно отнести и недостаток самок для спаривания и конкуренцию самцов, борьбу за место гнездования и т.д. Имеются все основания предполагать, что при переходе от схемы 1 к схеме 2 в начальный момент механизм конкуренции сохранится. Форма в межвидовой борьбе будет перенесена в такой начальный момент на конкурента внутри вида. Ситуация представлена на рис. 5-3

Рис. 5-3. При увеличении плотности популяции возникает парный конфликт особей - агрессия во внутривидовой борьбе за недостающие ресурсы. Он увеличивает усилия в межвидовой борьбе. Расходы на метаболизм при возрастании плотности популяции относительно ресурсов и при отсутствии ранжирования возрастают и. возможно, удваиваются. Этот период, возможно, относится к периоду господства пресмыкающихся, нервная система которых была очень примитивна, обеспечивая в основном движение в трех средах (палеозой и мезозой).

Далее мы переходим к анализу процессов, происходящих при агрессии.

В момент однократного конфликта мы, как и в современном обществе у индивида, предполагаем у особи некоторые, уже появившиеся в результате эволюции, или все элементы мотивационного процесса, соответствующие обычному удовлетворению потребности (афферентный синтез, см. гл.1). Мы видим оценку угрозы (обстановочную афферентацию - оценку силы противника), сопоставление с прошлым опытом и принятие решения о вызове или отступлении, сдаче. Следует отметить, что на этом этапе эволюционного развития, возможно, прошлый опыт у особи еще не учитывается.

Далее, мы можем предполагать акцию агрессии или бегство или сигнал об уступке, сдаче, отступлении. Для несовершенных биологических видов возможно отсутствие части процессов мышления в силу слабого развития центральной нервной системы.

Второе, оценим ситуацию с позиций иерархии потребностей. Простым физиологическим потребностям участника конфликта противостоит его неудовлетворенная потребность в безопасности I. После столкновения в борьбе положительный или отрицательный результат должен запоминаться как условный рефлекс («этот противник меня слабее» или «он сильнее»). Такое требование уже предполагает наличие условных рефлексов, т.е. минимально, памяти. Именно, столкновение конкретных особей запоминается только тогда, когда объективно существует возможность формирования условного рефлекса, например, в виде «мой голод или моя потребность при этом противнике (условии) может удовлетворяться без ущерба» или «я должен отложить свои физиологические потребности – этот конкурент (условие, при котором начинается потребление) очень опасен». Фактически отступление одной особи перед другой при потреблении (подчеркнем, при удовлетворении потребностей) означает установление порядка потребления. Вторая и каждая следующая особь использует то, что осталось от предыдущего. И только тогда мы получаем (на биологическом уровне, в этот начальный и не совершенный момент) определенный порядок потребления.

Таким образом, именно уплотнения среды обитания, т.е. рост «общения», повторные столкновения и «знакомства», приводят и должны приводить рано или поздно к формированию ранговых или статусных установок. Эти установки состоят в том, что у каждой особи в сообществе, стае, стаде, семье, родовой группе или популяции возникает список сильных конкурентов, которых следует опасаться, и список слабых конкурентов, которых можно просто игнорировать. Это развитие представления (и памяти) у каждой особи и приводит к ранжированию в группе как результату. Отметим, что новый механизм возникает исходя из поведения двух особей в конкретном процессе удовлетворения потребностей, но приводит к формированию общей структуры.

Теперь представим, что на некоторый момент ранжирование в группе при потреблении произошло. Далее, с учетом установок рангов возникшая система ранжирования начинает работать иначе, особь ждет своей очереди на потребление при распределении ресурса. Конфликтность резко снижена, она заменена памятью о конфликте, зафиксированном в ранге (конечно, «ранг» - это наша модель – в реальности каждая особь знает своих оппонентов «в лицо»). Поскольку с ростом и развитием молодого поколения ситуация изменяется, то можно считать, что вместо прежнего постоянного конфликта в сообществе ведется периодическая коррекция ранжирования, например, одна на n циклов потребления средней особи. Тогда схема приобретает другие формы, см. рис. 5-3.

Рис. 5-4. Сокращение расходов на конкуренцию.

Как видно из схемы 5-4 расходы на метаболизм резко падают, что делает выживание и доминирование биологических видов, получивших описанное выше преимущество, над видами без такого преимущества безусловным.

Уточним новые требования и особенности поведения. Какие же преимущества должны иметь биологические виды? Прежде всего, они должны получить или уже иметь условные рефлексы, т.е. возможность запоминать. Этот уровень полноценно появляется в центральной нервной системе теплокровных (птиц) и позже млекопитающих, поскольку высокое качество регулирования центральной нервной системы возникло как результат обеспечения поддержания постоянной температуры тела. Потребность в постоянной температуре дала преимущество перед рептилиями птицам (с оперением) для более надежного вынашивания (высиживания) амниотического яйца и млекопитающим с аналогичным, но внутренним эмбрионом. Полноценные условные рефлексы формируются у птиц и млекопитающих. А символические угрозы перед агрессией известны уже у змей (пресмыкающиеся), когда каждая из двух особей пытается поднять голову выше другой. Как просто сказано у болгарского палеонтолога Т. Г. Николова

«Постоянная температура тела обеспечила высокую жизнеспособность млекопитающих, а это постепенно привело к развитию сообразительности …» [Николов Т. Г., с. 145].

Поскольку дрессируются и птицы (они уже имеют ранжирование), то фраза относится и к ним.

И второе. Инструментальные поведенческие результаты в уплотняемом сообществе биологического вида возникают автоматически. Они не являются «общим изобретением или договоренностью» некоей «талантливой» популяции, как хотелось бы сказать социологу – холисту в применении к современному обществу, его лучшему варианту, до которого России идти, как до Т’иперери. Но так, как и у приматов, спонтанно, вероятно, возникали и первые иерархии труда, первые государства. Мы вернемся к изложению уже имеющихся у автора результатов по этой теме позже.

Не повлияло ли уплотнение и внутривидовая борьба популяций первых биологических видов, не обладающих условными рефлексами, на появление таких условных рефлексов на динамике и на развитии - отборе нужных для ранжирования свойств центральной нервной системы? Вопрос к специалистам по эволюции.

Параллельно мы видим, возможно, первый биосоциальный или биологический «культурный» институт, обусловленный проблемой возрастания плотности популяции, как это изложено у последнего философа-энциклопедиста Европы, Герберта Спенсера [Спенсер Г., с. 13, 44-51, 67, 288, 396] и у Эмиля Дюркгейма в «Разделении труда» [Дюркгейм Э. , СС. 248, 278-280]. Как мы предполагаем и видим на примере рождения новых отношений, от культуры (которая может именоваться как «мир и любовь или мир и порядок» здесь практически ничего нет. Но на основе парных действий рождается и начинает существовать непроизвольный результат макроуровня, уровня популяции, который ведет к минимизации общих потерь энергии в популяции, и образует популяционные преимущества как вида по отношению к другим видам, так и одной популяции вида в отношении других, отставших в развитии.

Влияние семьи как необходимого элемента общения и формирование символической системы для ранжирования.

Параллельно или несколько позже, с развитием сложной центральной нервной системы, возникает усложнение формирования взрослой особи из подроста и как следствие забота родителей о потомстве, передача опыта и т.п. Это процесс постепенно формирует групповую или парную семью (птицы и млекопитающие), главная цель которой обеспечить безопасное воспроизведение потомства и передачу опыта. Последний в основном передается в биологическом мире по принципу импринтинга или «делай как я». Автор был неприятно поражен тем, что в российских силовых структурах на начало XXI века этот же архаический стереотип мыслится как нормальный и даже идеальный при обучении.

С позиции ранжирования семья или род действиями родителей формирует стереотип и установки поведения младших в отношении старших задолго до становления взрослой особи, до формирования ее ранга в стае, стаде, до борьбы и до конкуренции потребления. С учетом импринтинга в биологическом мире высокого уровня, который в развитой центральной нервной системе формирует поведенческий комплексы фактически без подкрепления или до подкрепления, в подросте закрепляются элементы поведения старших и младших. Далее эти элементы оказываются переносимыми как символы на отношения ранжирования. Особь, изображающая отступление, символизирует часто отношение младшего к старшему. Формы поведения в семье и внутрисемейное, естественное ранжирование становятся часто символами внутрипопуляционного деления. Более того, формирование и воспитание в семье с ее начальным ранжированием, помогает взрослой особи в стаде, в стае воспринимать взрослое ранжирование как продолжение внутрисемейного.

Семейные отношения, свойственные высокому уровню развития нервной системы, отражают примерно тот же этап развития и поведения в биологическом мире (период ранжирования и готовности к обучению вообще, запоминанию вообще). Так, и для птиц, и для млекопитающих высиживание яиц и деторождение с выкармливанием молоком (включая и кукушек, подкидывающих яйца в чужие гнезда, и зайчих, кормящих любых незнакомых зайчат, возможно, даже своих) обусловлено уже развитой нервной системой, годной к постепенному обучению. Дальнейшее усиление надежности воспроизводства потомства, чему служит парная семья, группа, стая или колония (птиц) и накопление и передача инструментальной информации подросту – все это элементы, взаимно связанные. Другими словами, память ранжирования и семья – это элементы одного процесса. Они обусловлены началом негенетического инструментария в развитии биологического мира, но приобретенного опытом и адаптивными возможностями нервной системы управления, возможностями накопления и возможностями последующей передачи форм и инструментов, функций поведения подросту, которые завершаются апофеозом в лице каждого из читателей этих строк. Ранжирование, таким образом, является небольшой (но в данном случае важной для нас) частью все возрастающего общего объема информационных процессов, обусловленных ростом адаптивности биологических форм жизни.

Физическое неравенство особей и его влияние на построение символической системы при ранжировании. Ошибки ранжирования.

В этологии известен эксперимент, который мы представляем текстом зоолога, доктора биологических наук, Виктора Рафаэльевича Дольника, из серии его популярно изложенных в Интернете работ о связи биологического и социального:

Этологи любят изучать иерархию на молодых петухах, которые очень агрессивны и устанавливают иерархию очень быстро. В одной работе самого жалкого из забитых петушков из каждой группы ловили, приклеивали ему на голову огромный красный гребень из поролона – символ высокого иерархического ранга – и пускали обратно в загон. Петушок не знает, что у него на голове, и поначалу ведет себя по-прежнему забито. Но подбегающие клюнуть его петушки, видя огромный гребень, пасуют. Раз за разом обнаруживая их неуверенность, петушок надувается, поднимает голову, выпячивает грудь и шаг за шагом восходит на вершину иерархической лестницы без чьего-либо сопротивления. Пройдет несколько дней, снимут с него гребень, и он скатится на дно пирамиды.

В сходных опытах естественным доминантам заклеивали пластырем их прекрасные гребни, и, невзирая на все свои качества, они оказывались на дне. [Дольник В.Р.]

Вероятно, размер гребня и просто размер тела у птиц (класс куриных), как и у людей, символизирует силу и мощь. Поскольку для простой живности это достаточно точный критерий силы, то обман в данном случае спровоцирован экспериментаторами. Но и в реальной жизни старшие по рангу птицы занимают наиболее высокие ветки и даже борются за более высокое место на дереве. А это уже чисто символическая операция.

Пример с шимпанзе и канистрой также очень показателен (Lawice-Goodall, 1971). Освоившая незнакомую жестянку шимпанзе научилась стучать по ней и, производя страшный шум, немедленно приобрела высший ранг в стае. Происхождение, вероятно, от импринтинга в семье с детства. Большой, означает «старший», а старший и громкий – одно и то же. Это тот, кто имеет право и может производить много шума. Громко имеет право рычать или шуметь лишь старший по рангу. В случае горилл есть примеры, когда вожак может разорвать на части кричащего или плачущего, капризного детеныша. Возможно, стадо приматов не должно шуметь, чтобы не привлекать опасность (хищников). С другой стороны, приматы в момент уже открытой, явной опасности, будучи обнаружены, производят большой шум в целях защиты. Одна из причин – опасность змей. Стучать по земле и в грудь (при этом грудь, полная воздуха, служит источником низких частот, напоминая барабан), бросать землю, палки и камни во все стороны – это типичные приемы отпора змеям и мелким хищникам в густой листве и при плохой видимости. Такая форма поведения – производить много шума – и явилась эволюционно знаком полезности и хорошей защиты в момент наиболее типичной угрозы (времен пребывания на деревьях). Потому способность произвести страшный шум воспринимается стадом или в семье обезьян как чрезвычайное достоинство и мужество. Да, и у человека, иногда находящегося на границе между разумным и биологическим, иногда прорываются черты наших предков – бросать и бить тарелки об пол или бросаться тем, «что попало под руку» - это то, что роднит нас с предками. Не редки в нашей жизни и крик, и брань. Так, что, чем выразительней и громче, тем ближе к предкам!

То же в социуме

Аналогичные ошибки ранжирования существуют и в социуме, например, прямое мошенничество. Однако, это не предмет нашего текущего рассмотрения.

Отрыв или отставание символической системы в биологическом мире от реалий потребностей

Система рангов может исполняться не полно. Владыка по-лености может спокойно лицезреть совокупления молодого повесы со своими самками, но поставит наглеца на место лишь, когда тот начнет выказывать признаки поведения не «по чину». Символ (чин) отрывается от содержания реальной потребности и начинает действовать частично и интегрально, в худших случаях не действовать вообще, но некоторое время символ может дезориентировать сообщество, в том числе и биологическое. Социальные институты также, будучи созданы, могут нормально функционировать, но с некоторого момента оказаться или превратиться в символ, изолированный от реальности. Это, например. может касаться некоторых форм символического правления или грозного государства, которое уже ничего не в состоянии исполнить. В текущей жизни очень много такого рода символов – иногда им служит правоохранительная структура, охраняющая больше собственные права брать штраф на дорогах, в другом случае - жилищно-коммунальная служба, где на одного дворника приходится три инженера, можно вспомнить, например, фразу известного сатирика: «Мы делаем вид, что работаем. Они делают вид, что платят». Общество, которое позволяет кому-то долго обманывать себя, платит за себя дважды – первый в случае обмана почти каждого участника, когда социальный институт изображает собственную полезность и значимость но лишь зря растрачивает время и силы сообщества, второй – в счет общего ослабления данного сообщества перед лицом других реально растущих и конкурирующих (сообществ, а не государств).

Биологическая культура поведения. Постепенная, культурная подмена реального акта агрессии и натурной проверки ранга символическими действиями в виде текущих намерений и априорных оценок.

Агрессия и чрезвычайные усилия борьбы каждого с каждым в популяции постепенно заменяются тестовыми символами «проверки» статуса. Это сигнал «Я старше» и ответы «Посмотрим!» и второй ответ «Согласен - подчиняюсь».

То же в социуме

Аналогичные замены ранжирования существуют и в социуме, например, дипломатия.

Некоторые люди, привыкшие к определенной роли и кругу – социальной среде – начинают воспринимать символы в роли и в поведении как самостоятельную ценность. Так и эротоманы вместо женщины видят ее предмет туалета как символ. Такой отрыв от остальных потребностей вполне возможен вплоть до нарушения всей иерархии потребностей (риск дуэлей, русская рулетка и т.п.).

Кроме того, тяга к символам уважения может стать и метапотребностью. Отсюда возникают вожди и императоры, как Нерон или Бонапарт, ставящие общество на край гибели. И не только императоры, но и собственно их поддерживающие народы. Они могут погубить свои страны символическими действиями и расходами на величие (пирамиды в истории Египта, некоторые расточительные войны типа Пелопонесских и т.п.). Часто простые люди и даже руководители воспринимают такое величие в количественной форме, например, в виде размеров собственной страны, количества выплавленной стали и чугуна в мире или на душу населения или в виде планов роста производства или целей «догнать и перегнать». Но многие амбициозные цели часто оказываются идентичны проблеме размера петушиного гребня.

Проблема использования чужого труда и эксплуатация в биологическом мире.

Особи в одной популяции могут быть «лентяями» и «работниками». Первые используют труд вторых, Но это деление не зависит ни от пола, ни от положения в групповой иерархии. Статус и ранг определяет только порядок поедания корма. Т.е. труд и статус или ранжирование - разные вещи [по Симонов П.В., с. 11, со ссылкой на Anthoward F., 1970]. Звери, как бы, не учитывают, сколько усилий требуется им на овладение ресурсом (например, травля, жертвы, захват и умерщвление добычи), они начинают считаться друг с другом только в момент ее употребления. Это понятно, если исходить из коротких мотивационных цепочек в биологическом мире. Это означает, что о, говоря языком политэкономии, экономической истории, эксплуатации как намеренного использования результатов чужого труда в мире природы нет. Весь продукт в животном мире за редким исключением (таких накоплений как мед и т.п., как «скотоводство» тлей у муравьев), [Захаров А. А.] потребляется немедленно. Т.е. биологическое хозяйство – присваивающего характера.

Определение потребности уважения для биологического мира

Потребность уважения или потребность в ранжировании – это стремление к текущему потреблению актуальных ресурсов, соединенная с безопасностью (потребностью безопасности) в момент потребления. Для социума – это и определение «своего места» в социуме. Определение для социума мы дадим позже.

По сути, потребность уважения вырастает из других потребностей, но становится инструментом подготовки к безопасному потреблению или инструментом обеспечения безопасного потребления в своей среде (о потреблении мы говорим только в применении к биологическому миру). Поскольку она наполнена инструментальным групповым поведением, то она всегда носит конкретно-исторический и в данном случае видовой биологический характер.

Почему она выше и всегда воспоследует за общением? Потому, что она построена в связи с высокой плотностью в популяции (недостаток ресурсов) и построена на общении, начинающегося, как мы уже знаем с агрессии.

Мы можем говорить и о метапотребностях отдельных особей как редчайшем явлении, например, чувстве (потребности) принадлежности собаки хозяину (что иногда нарушает и потребность в жизни или низшие физиологические потребности, например, в известном случае ожидания собакой умершего хозяина несколько лет на остановке автобуса, откуда он в последний раз уехал). Эти исключительные ситуации описаны, но связаны, вероятно. с ролью человеком. Впрочем, дрозд может сражаться с кошкой за своего птенца, Бианки описывал и готовность птицы защищать птенца перед собакой.

Почему потребность уважения (мы расширяем вопрос и на социум) всегда предшествует метапотребностям, в частности, творчеству? Потому, что метапотребность предполагает удовлетворение потребности в безопасности в специфических условиях плотного проживания, вынужденного общения и ограниченности ресурсов, а такие условия обеспечивают безопасность только путем ранжирования – удовлетворения потребности в безопасности, т.е. фактического компромисса о порядке использования.

Символьные системы как таковые в биологическом мире

Животный мир, не позднее, чем с момента развития насекомых, использует символьные информационные средства: для указания на опасность, для ранжирования, для оценки «свой – чужой» и т.п. На низших уровнях развития эти элементы обусловлены генетически. Они также могут носить региональные отличия, иметь приобретенный характер. Это могут быть специфические оттенки в брачных песнях птиц или запахи корма у колонии муравьев и т.п. Поэтому символьная система существует и даже может развиваться, хотя ее передача на большие пространства затруднена. Мы рассматриваем формирование символьной системы в зародыше, как установки (т. е. проявления условных рефлексов) на удовлетворение некоторых ведущих потребностей в специфических ситуациях.

Инструментальный опыт и научение в биологическом мире

Инструментальный опыт обычно групповой передается научением подроста.

Культура биологической популяции

Используя понятие «культура», данное в Британской Энциклопедии для социума, мы, понятно, не можем отнести это понятие к высшим формам биологического мира. Мы также определенно понимаем, что логические операции и другие операции мышления, доступные человеку и даже примату, несопоставимы. Однако, все то, что имеется в зародыше в биологическом мире, позволяет сформировать суждение о преемственности развития и формирования социального из биологического. Это:

− условный рефлекс;

− инструментальное поведение и общение, как групповое, так и с использованием удобных природных предметов;

− передача инструментального поведения научением;

− наличие символьных форм передачи простой информации.

Такие элементы, как инструментальное поведение и символическая система, передаваемые научением, можно интерпретировать как составляющие элементы «культуры» биологического вида или отдельной популяции.

Мы не ставим себе на данный момент задачи отразить принципы, отличающие человека и животное. Одно можно отметить – в биологическом мире в зародыше имеются практически все элементы, которые в последующем получают у человека мощное и не сравнимое развитие.

Мы оговариваемся, что не можем пока полно отличить приобретенные элементы от генетически обусловленных компонент. Природа многих форм поведения и функций успешно определяется в каждом конкретном случае, и должна быть исследована экспериментально.

Роль культуры в потребности уважения

Поскольку все перечисленные выше элементы задействованы в ранжировании вида, то мы вправе назвать феномен потребности уважения у биологического вида потребностно-культурным феноменом интегрального типа. В нем потребности депривационного уровня путем особого рода предыдущих в жизни особи действий подкрепляют его потребность в безопасности и воздействуют на возможности текущего и будущего удовлетворения депривационных потребностей. Здесь существенно отметить интегрированный во времени и по множеству предыдущих поступков характер результата – возможности потреблять ресурс на определенном уровне. Это не просто текущая потребность, а ощущение (угрозы потери потребления) необходимой активности в борьбе за ресурс и проявление активности в борьбе за него, а также результат накопленной активности, влияющий на удовлетворение потребности. Это потребность в создании условий удовлетворения депривационной группы базовых потребностей.

Действительно. «Потребность в уважении» – это интегральное стремление увеличить возможности удовлетворения потребностей для индивида между индивидами или доступ к ресурсам среди индивидов. Обусловлено это стремление самыми разными, но другими текущими биологическими или метапотребностями человека, но не одной конкретной потребностью в одном конфликте. Множество конфликтов по разным поводам строит ранжирование, а современный наблюдатель на весьма отдаленном от подлинных причин этапе видит уже сложившуюся «культуру», «традицию», которая передается научением не менее, чем наука рыцарских турниров или школьные правила выставлять оценки за учебу вместо розог родителя.

Но вернемся к множеству систем рангов. В стае голубей, в семье шимпанзе, в лагере заключенных будут свои иерархии рангов, на заводе другие, в очереди в магазине за редким товаром – третья, в ученом совете Университета – четвертая. Потребности, которых будут добиваться самцы в стае, заключенные, рабочие и бизнесмены, ученые и покупатели – абсолютно разные в шкале Маслоу, от физического голода и холода до высшего творчества и его возможности (прохождение конкурса на научную должность). Ранжирование в разных сообществах от стаи волков или мест заключения до уважаемого ученого совета имеет целью самые разные потребности (от права выгрызть самый сладкий кусок или пайки хлеба – до хорошей творческой работы). Поэтому ранжирование оказывается социальным институтом или социальным инструментом (между ними пока мы ставим знак равенство) установления ролей для поддержания мира и порядка при использовании ресурсов для самых разных потребностей. Существенно, что мы определили происхождение этого инструмента и его границы.

Потребность в уважении – инструмент регулирования отношений с очень глубокими корнями и смыслом. Но большинство людей этого не понимает, а просто использует. И использует так часто и устойчиво, что исследователю (как А. Маслоу) кажется, что это и есть сама потребность. Действительно, для человека очень важно выглядеть важно, весомо. Но это инструмент, который обусловлен или используется в целях удовлетворения – здесь и сейчас мы ставим знак равенства - другими потребностями. Это инструмент запускается по другим критериям. Дело в том. что в каждой группе, в каждом новом контексте индивид должен использовать другую символическую систему, он должен играть другую роль и искать другую роль. И если в одной социальной группе - в ученом совете - индивид окажется первым, то в другой группе – в стаде обезьян или в группе уголовников, он будет «шестеркой», если сможет и захочет играть в этой роли. Это могло бы означать, что потребность в уважении не является культурным инвариантом, если ее понимать как поведение одного человека. Однако мы знаем, что поведение есть реализация мотивов, оно всегда зависит от культуры, от текущих обстоятельств и данного сообщества.

Мы продолжаем искать неизменность в системе потребностей и находим ее в том, что потребность уважения обслуживает сразу все потребности и служит сразу всем потребностям. В этом смысле потребность уважения не зависит от культуры. НО она формирует культуру.

Второе. У биологического вида и социального общества (да и в разные исторические периоды) господствующие потребности совершенно различны. Ведущие или актуальные потребности или даже субкультурные потребности (определенного социального класса или субкультурной общности) отражают текущие конкретно – эволюционные или конкретно – исторические обстоятельства. Тогда и в этом смысле мы получаем реалии зависимости потребности уважения от культуры.

Итак, теперь мы можем выделить общее в биологическом и в социальном мире и частное в таком явлении, как потребность уважения. Общим являются те же по списку потребности, которые особь или индивид должны удовлетворять в результате проявления активности по «удовлетворению потребности уважения», по формированию «предусловия общего потребления (у зверей) и самой разной активности и потребления (у человека). И в этой части 1) потребность уважения инвариантна культуре, как и все остальные потребности.

Но сам процесс ранжирования и участие в нем исторически (культурно) или биологически конкретен. Конкретен также список самых актуальных потребностей, стоящих в повестке дня у каждого сообщества. Например, в древнем обществе физическая сила и риск был значительно важнее, чем ум или логика потому, что значение потребности безопасности I много превышало роль потребности безопасности II (и ранг опирался на сравнение по удовлетворению этой потребности). И в этой связи активность по завоеванию потребности уважения особи и индивида носит конкретно-культурный характер, т. е. процесс удовлетворения потребности уважения зависит от биологической или текущей социальной культуры. Сегодня это может быть круглая сумма денег и бизнес, завтра научные достижения, когда вчера было военное звание и участие в сражениях.

К нашему сожалению и даже удивлению, в анализе потребности уважения мы возвращаемся к общему представлению о любой базовой потребности. Исключение составляет интегральный характер «уважения». Логическая последовательность привела к тому же.

Так что ж? «Гора родила мышь?». Не вполне! Наше видение проблемы стало весьма емким и включило в себя, соединило вместе многие элементы, известные в научном мире до того, но существовавшие по отдельности.

На этот момент мы сделали первый шаг по усложнению представления «потребности в уважении», данного теорией Маслоу.

Общими являются в эволюции животного мира и в истории социального мира все потребности, которые являются источником действий по укреплению «уважения» в среде данного вида, т. е. все общие потребности.
Частным и конкретным (культурно-конкретным) является механизм ранжирования, средний уровень удовлетворения потребностей и состав в среднем актуальных в обществе важных для статуса базовых потребностей. Степень символики и информации с ростом «культуры» на всех уровнях эволюции постоянно возрастает к потребностям более высокого уровня.

Но мы не ощущаем, в чем таится биология заботы о статусе. Этим мы займемся в следующем разделе.

Потребность уважения как особая форма потребности в безопасности

Итак, потребность уважения – это нечто связанное с удовлетворением многих потребностей (как гарантия), и выше и ниже, но обусловленное наличием группы, и потому последующее за потребностью в общении, в контакте, или за условием вынужденного обстоятельствами общения.

Действительно. Если животное в единственном или во множественном числе имеет пищу в изобилии, то, вероятно, потребность уважения могла бы и не возникнуть (если не обращаться к процессам игр, соревнований и т.п.).

Помести мы нашего Робинзона на необитаемый остров, этой проблемы не было бы и у социума, представленного Г-ном Крузо.

Если мы проследим, как формируется мышление царствующих особ, которые по их представлению назначены самим Г-м Б-м править, например, «Землей Русской», то выяснится, что важной чертой психики является некая безмятежность в части уважения – ресурс неограничен, конкурентов нет. Впрочем, это вопрос психологии отдельной личности, и аргумент не стабильный.

Потому мы можем и иначе переформулировать потребность в уважении для человека (сейчас мы рассматриваем раннего человека), пребывающего в группе в условиях недостатка или ограниченности жизненных ресурсов. Агрессию, а позже заботу (прочитаем это как «озабоченность», «тревога») об отсутствии агрессии или утрат в групповом потреблении, о месте, позиции в группе, мы можем интерпретировать как некое усложнение потребности в безопасности.

Напомним о безопасности вообще. У зверей, как мы показали, это первоначально потребность в безопасности I (жизни). Именно этот уровень безопасности как условные рефлексы и способна отражать реактивная центральная нервная система животных. У людей, у индивидов – это может быть потребность в безопасности I и II (заботы о будущем удовлетворении индивидуальных деприваций), кстати, прямой агрессии у человечества не предполагается только в последние полвека (вторая половина XX века), но это личная оценка автора, и тема вне настоящего обсуждения.

Потребность в уважении - специфическая потребность в безопасности III, которая (для человека разумного) не только касается будущего удовлетворения низших потребностей, но касается безопасности взаимного удовлетворения всех остальных потребностей.

Не является ли это стремление обеспечить групповую безопасность? Безопасность, о которой говорил Питирим Сорокин? Мы вынуждены отвергнуть такое предположение, поскольку активность индивидов в группе настроена в этом процессе не на сотрудничество, а на конфронтацию или на соревнование, обеспечение личного интереса на фоне и среди остальных в группе. Тема Сорокина существует, и ее никто не отвергает. Ей место в исследованиях исторического плана, где групповая безопасность играет большое значение.

Однако, аналогия безопасности III c индивидуальной безопасностью в группе прослеживается.

Существует и важное различие. Оно состоит в том. что индивидуальная безопасность II сама по себе стоит выше низших потребностей (физиологических), а потребность безопасность в смысле уважения, касается вообще всех потребностей при условии наличия группы. «Не уважаемого» могут не только обидеть, но и убить и даже съесть (как путешественника Кука).

Мы должны определить физиологическим источником потребности уважения беспокойство индивида за порядковое место в обществе как безопасность будущего распределения ресурсов, удовлетворения всех потребностей, распределения информации и внимания сообщества к нему лично. Тогда все становится на свое место. Потребность в уважении вполне конкретна и явственна, является базовой потребностью, которая возникает после общения и при недостатке ресурсов или при опыте такого недостатка. В дополнение обратим внимание на то, что выше по тексту при описании агрессии и ранжирования мы неоднократно использовали термины «тревога», «озабоченность». Великий и могучий наш язык сам подсказывает человеку, пытающемуся обстоятельно изложить дело, направление поисков и почти результат. Чтобы не усложнять терминологию новыми номерами «безопасности», мы сохраняем далее текущее обозначение этой потребности – «уважения». Однако для точного понимания биологического смысла потребности уважения мы обязаны именовать его просто новым уровнем – потребность безопаcности III.

Итак, потребность в уважении для биологического мира можно интерпретировать как потребность в безопасности удовлетворения всех остальных потребностей при условиях группового доступа к ограниченным ресурсам потребления. Борьба за найденную пищу или за потребление добычи (общей или любой – не важно), за место для гнезда, за самку (самца), за игрушку (драка, столкновение) – все это проявление. Если внимательно присмотреться ко всем остальным потребностям, кроме безопасности I, то все они в животном мире носят генетически поддерживаемый характер и все «работают» практически без мотивационной сферы – на подсознании. Поэтому именовать потребность уважения номерами меньше оснований, чем в случае системы потребностей человека

Аналогично для человека потребность в уважении можно определить как потребность в безопасности удовлетворения всех остальных потребностей при условиях группового доступа к любым полезным для социума ограниченным ресурсам.

Проверим вывод следующим наблюдением.

1. Индивид А, который обладает или, как кажется, обладает очень большим ресурсом, получает в глазах или с позиций другого члена сообщества высокий статус (в подавляющем большинстве случаев условие действует как социальная норма, что и означает приемлемость меры для измерения статуса).

Мы можем рассматривать такой результат как стремление другого индивида Б припасть к столпам или к ногам держателя ресурса, дабы вкусить по - возможности от чужих щедрот.

Мы можем рассматривать это уважение иначе, а именно, как признание личных заслуг индивида, а перед сообществом, как признание его харизмы и как фактор стабильности общества. Мы вместе с индивидом Б готовы проявить уважение и «служить» в пользу такого фактора.

В противном случае, при отсутствии «уважения» Б к А (готовности к подчинению) такой большой ресурс рассматривается остальными членами сообщества, включая Б, как несущий угрозу их безопасности, что тоже означает «уважение», но именно в том смысле, который господствовал многие миллионы и сотни тысяч лет до появления человека разумного.

Второе наблюдение, нашему опыту более близкое. Если индивид А, находящийся на некотором государственном посту, узрел конкурента Б в виде политика, обладающего большими финансовыми или моральными и информационными ресурсами, то его потребность в уважении перестает быть удовлетворена. И в политическом, и в любом рациональном смысле мы лучше поймем это изменение как возникновение угрозы и появление неудовлетворенной потребности в безопасности у индивида А, а не как падение его удовлетворенности потребности в уважении (поскольку его статус и потребность в уважении еще не нарушена на момент появления угрозы). Короче – угроза уже появилась, и статус еще не изменился, уважение еще присутствует. Индивид А начинает действовать. Он начинает борьбу с индивидом Б. Это может быть и убийство на лестнице собственного дома, и сердечный приступ, инициированный ядом, имитирующем острую сердечную недостаточность. Это, возможно, и разорение конкурента с обвинением в мошенничестве или неуплате налогов. Вот почему говоря о неудовлетворенной потребности в уважении, следует подразумевать в этом особого рода потребность в безопасности (безопасности в прошлом или безопасности будущей). Точно так же ведет себя и вожак в стае приматов – его главные враги – ближайшие по силе самцы, на них и падает всякий гнев и ворчание вожака.

Итак, мы делаем шаг второй по усложнению представления о потребности уважения Маслоу.

Мы даем определения потребности уважения через особую потребность в безопасности, возникающую в условиях претензий членов биологической и социальной группы на недостаточные ресурсы. Эта потребность носит биологический характер, имеет физиологическую подоснову в виде тревоги и является культурным инвариантом.
Особенность потребности уважения в том, что ее результат «разносится» на все потребности, кроме нее самой, но ее возникновение обусловлено наличием общения, т.е. удовлетворенностью потребности общения (и ограниченности ресурсов).
Потребность уважения может сама порождать надстроенную индивидуальную метапотребность в уважении, которая может стать и направленностью личности, но это уже уникально, как и в случае любой метапотребности («стремление к власти» или мотив на достижение по Маклелланду, см. ниже).

Факторы возникновения ранжирования

Теперь рестроспективно мы можем сформулировать определенно, что в основе потребности уважения как потребности лежат три-четыре важнейших фактора:

- Относительная зрелость психических процессов, обеспечивающих феномен: процессы условных рефлексов, сравнения и развитые процессы торможения коры головного мозга. Возможность формирования условных рефлексов, как система запоминания результатов собственной активности. Сравнение, которое ведется в психике биологической особи или человека в отношении других экземпляров или индивидов в их отношении к ограниченным ресурсам или третьим лицам, фиксируется через символические системы упорядочивания или ранжирования, необходимые для устойчивого сокращения потерь каждой отдельной особи (или индивида) при внутривидовых конфликтах. Возможность развития и усиления процессов торможения в коре головного мозга как готовность признать отрицательный результат или реагировать на особенности окружающей среды (совершенствование тормозных процессов в коре головного мозга, закрепление памяти о результатах противостояния).

- Общение, в частности, конфликт как удовлетворенная предшествующая потребность и процесс жизнедеятельности, без которого (процесса) невозможно оценка неравномерности распределения ограниченного ресурса и оценка неравновесных заявок не него;

- Ограниченность ресурсов в природе и обществе и неравномерность овладения и использования таких ресурсов в процессе социальной жизни; одним из ресурсов в жизни человека являются его собственные способности, скорость и качество мышления и т.п.; кроме того, люди отличаются и по накопленному запасу на начальном этапе жизни форм поведения;

- Биологическое неравенство особей, а в социуме и неравенство накопленных (присвоенных ресурсов и знаний у индивидов в борьбе за ограниченные ресурсы;

Выводы раздела 5

Все потребности в системе Маслоу носят биологический характер, либо генетико-биологический, либо характер индивидуальной биологической настройки от прошлого опыта индивида.

Потребность в уважении не составляет исключения. Однако она имеет более сложную природу, возникает только в случае наличия группы и ограниченности ресурсов, доступных группе и ее действиям.

Потребность в уважении является потребностью безопасности удовлетворения всех остальных потребностей при условиях группового доступа к ограниченным ресурсам. Эта потребность носит биологический характер, имеет физиологическую подоснову в виде тревоги и является культурным инвариантом.

Как и все прочие базовые потребности, потребность в уважении реализуется через конкретную деятельность и является продуктом своего времени. В частности мотивы потребности уважения зависят от культуры биологической группы, популяции или общества и субкультуры ее носителя характер.

Потребность уважения может сама порождать надстроенную индивидуальную метапотребность в уважении.

Из данной результата также можно сделать вывод – определение, что все потребности человека носят базовый, т.е. общий характер. Метапотребность в общем смысле также возникает у человека очень часто. Наиболее часто она выступает в форме любимых развлечений. Она может носить совершенно различный культурный характер и зависит от индивидуального опыта данной личности. Содержание метапотребности носит личный и культурно-зависимый характер, но физиологическая основа ее является индивидуально – приобретенной биологической.

Литература к главе 5

Дольник В.Р. Этологические экскурсии по запретным садам гуманитариев

http://www.ethology.ru/persons/?id=10, В работах этологов очень много аналогий, но не все, особенно в части иерархий и институтов идентично биологическому. Можно показать, что ранжирование в биологическом мире не идентично социальной иерархии, что иерархии труда могут вырождаться в иерархии биологической типа (сословия), но именно тогда они и приобретают не производственный характер.

Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / пер. с фр. и послесловие А.Б. Гофмана. - М., Наука, 1990. – 575 с.

Захаров А.А. Муравей, семья, колония. М., Наука, 1978. -

Маслоу А., Мотивация и личность. – СПб.: Евразия, 2001 – 478 с.

Николов Т.Г., Долгий путь жизни. Пер. болг. – М.: Мир. 1986. – 167 с.

Радаев В.В,, Шкаратан О.И. Социальная стратификация. Проект книги, Гл.1-6. http://socnet.narod.ru/library/authors/Radaev/stratification/content.htm

Симонов П.В., Созидающий мозг. Нейробиологические основы творчества, М., Наука, 1993. – 112 с.

Спенсер Г. Синтетическая философия, Ника-центр, Вист-С, Киев, 1997., 511 с.

Назад Содержание Вперед