Оглавление разделов 6.14, 6.15, 6.16
6.14. ВОЗНИКНОВЕНИЕ
ВНУТРЕННЕЙ ТОРГОВЛИ, МОТИВАЦИИ КРЕСТЬЯН И МАЛОГО ГОРОДА
6.16. ВОЗНИКНОВЕНИЕ
ГОРОДОВ-КОММУН
Типы
городских хозяйств и ресурсы
6.14. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ВНУТРЕННЕЙ ТОРГОВЛИ, МОТИВАЦИИ КРЕСТЬЯН И МАЛОГО ГОРОДА
Роль больших и старых (имперских) городов мы оставляем в стороне – их традиция, особенно в Италии, приведет их к неверному результату. Истинным новым процессом с начала XI века является появление малого европейского города (от 1000 и даже от пятисот до нескольких тысяч жителей, средний город составлял 3–5 тыс. жителей).
Безопасность сельского труда, формирование дорог, баналитетов. проездных торговых пошлин, формирование оброков в денежной форме повело к возможности местной торговли Мотивация к сбору и сбережению прибавочного труда в поместье есть продукт раннего средневековья.
С него, с его интегрального воздействия на крестьянское хозяйство и на ремесло крестьянского хозяйства начинается рост (местного) города, и начинается рост (местной) торговли. Не забегая вперед, мы начинаем наш следующий этап анализа.
Производители
У нас имеется единственный оставшийся источник инициации торговли: сами поместья концентрируют продукцию собственных хозяйств и оброчную продукцию хозяйства крестьян и готовы продавать ее, покупая предметы роскоши и другие ценные товары
В этот момент торговать могут сами поместья или их представители или купцы. Появление ярмарок или торговых дней возле монастырей, крепостей и замков, в старых городах, точнее, в останках старых городов и начинает образовывать основы первого рыночного обмена продукции сельского хозяйства и местных ремесел и можно смело утверждать, что начало такого обмена положено монастырским и поместным сеньориальным хозяйством. И поскольку, кроме собственно торговли местный сеньор начинает брать подорожные, мостовые, торговые (на ярмарке и на собственном подворье) пошлины, то самым явным сторонником первой торговли оказывается именно те слои общества, для которых торговля явится в последующем собственно их социальным могильщиком.
Мы понимаем, что в аграрной стране сам хлеб в урожайные годы не был особенно нужен никому, кроме как для прокорма своих людей и дворни в поместьях. Редко и обычно с опозданием хлеб довозили до тех местностей, где возникал неурожай.
С ростом роли торговли поместье становится заинтересованным в производстве не только условий для торговли (баналитеты ит.п.), но и в производстве (в самом поместье) собственных ремесленных изделий на продажу. Это означает, что прибавочный продукт деревни и оброков начинает более интенсивно тратиться на расширение ремесел. Кроме того, мы знаем, что ремесленные изделия (годные для продажи) ставятся нередко в оброк самим крестьянам.
И с пониманием этого шага механизм появления малого города становится более определенным. Кроме управляющих и торговых агентов поместий и монастырей или собственных мастеров таких хозяйств к торговле рядом со своим сеньором, у замка, крепости, у моста, у мельницы, у церкви или у монастыря к торговле подключаются, вероятно, и собственные крестьяне поместий (или их дети). Они приходят с излишками своих продуктов, а скорее, торгуют излишками ремесленных изделий СВЕРХ УРОЧНЫХ КОЛИЧЕСТВ, сданных в оброк.
Видя, что крестьяне могут продавать ремесленные изделия рядом и на территории ярмарки или рыночной площади перед замком, собором и т. п. светский или духовный магнат формирует требование оброка в денежной форме, облегчая себе задачу перевозки и реализации продукции. Эта логика проста и прозрачна.
Крестьянин, особенно осенью, после завершения уборочных работ и зимой может вполне участвовать в продаже своих ремесленных изделий или поделок и даже податься на другие ярмарки, если они не слишком далеки от его деревни.
Кроме того, крестьянская молодежь, не желающая ломать спину в поле, начинает искать «легкого хлеба» в производстве ремесел и в передвижной или бродячей торговле (мелочами) – таковы на Руси позже коробейники. Об этом хорошо сказал Ф. Бродель, но в применении к более позднему времени. Он отметил, что разносная торговля отражает «экономическое отставание» [Бродель Ф., т. 2, с. 61]. В реальности мы понимаем, что это же означает раннее развитие и первые шаги начинающейся торговли. В дополнение возникают, вероятно, и первые перекупщики, или посредники, сейчас бы их назвали челноками.
Большая купеческая торговля к этому моменту уже существовала (только в крупных центрах и ярмарках как заморская), и она должна была идти только безопасным способом – по рекам и морю. Наличие большого числа коробейников или бродячих торговцев говорит уже о достаточно развитых средствах передвижения и дорогах и о БЕЗОПАСНОСТИ НА ДОРОГАХ. До этого периода транзитная торговля осуществлялась большими караванами, которые велись несколькими купцами и шли под очень серьезной вооруженной охраной.
Идея о том, что продукты земледелия можно продавать или менять на предметы ремесла, и что ремеслом могут заниматься сами крестьяне, уходя на БОЛЕЕ ПРИБЫЛЬНЫЕ ЗАРАБОТКИ, бросая опостылевшую работу, должна была распространиться (или «пронзить») крестьянское общество не позднее первой четверти XI века. Именно с этой точки начинается бурный численный рост малых городов – городов МЕСТНОЙ ТОРГОВЛИ.
Потребители
Этому же моменту соответствуют и указанные выше бурные строительные работы по возведению храмов, потом новых замков сеньоров, потом городских зданий для торговцев и купцов, крепостных стен и т.д. Строительство, вовлекающее в ремесло тысячи крестьян, быть может, следует рассматривать как двигатель формирования малых городов аналогично строительству жилья в развивающихся обществах и аналогично появлению автомобилестроения в современном обществе.
Прежде всего – строители – это уже люди в то время наемного труда, хотя бы частично (каменщики, резчики по камню, художники по витражам, печники, кузнецы), и они получают оплату – сначала продуктами, но и не только продуктами, но и деньгами. Следует сказать, что церковь с самого начала использовала не столько своих работников в монастырях и приходах, сколько обменивалась (по приглашению) высококвалифицированными работниками по рекомендации от других приходов и епископств. Наемные приезжие работники требуют обеспечения быта и продовольствия (артели и т.п.). Отсюда возникает и их собственное потребление, часто групповое (при проживании возле возводимых зданий) – такое потребление и формирует продажу продуктов ближайших деревень – возникает местный рынок продовольствия – это и есть основа существования нового местного ремесла и местного обмена. Напомним, что увеличение растительных белков (бобов, гороха, чечевицы) отмечено в рационе и крестьян, и населения в целом, что как указано выше, может быть связано с ростом и распашек нови и большим объемом строительных усилий.
Кстати, именно к этому же периоду историки относят смену вида жилья крестьянина. Население переходит от легкого переносного деревянного жилища в северо-западной Европе к более тяжелому, уже негодному к перемещению стационарному дому из бревен и глины, иногда камня. Крестьянин окончательно стал оседлым – бурное перемещение населения в предшествующие периоды, как отмечают историки, прекратилось (оценка, впрочем, субъективная)
Соборы (в отличие от замков) строятся до десятка или более лет – за это время возле собора возникает целый городок строителей и ремесленников, которые могут их обслуживать и быть на подхвате. Сюда же начинают наведываться купцы.
Эти городки возле стен ЛЮБОГО УБЕЖИЩА, и рядом с сеньором, и даже рядом с церквями (как политическими и гражданскими убежищами), еще принадлежат, будучи на земле сеньора, светскому или духовному землевладельцу. Крестьяне, селящиеся возле торговых мест, платят старому хозяину, от которого ушли, чинш. Возможно, крестьяне рядом, еще обрабатывают и землю, но постепенно уменьшают запашку и переходят на денежный оброк владельцу. Но лед уже тронулся. Торговля возникает и совершенствуется ИЗ НАЧАЛЬНОЙ АКТИВНОСТИ ПРОДАЖИ И ЗАКУПКИ сеньориальных хозяйств – субъектов торговли. Ремесло возникает усилиями и хлебом и передачей опыта крестьянам из домениального хозяйства. А город, малый город и первое множественное отделенное от деревни ремесло, формируется далее ВНЕ ДЕРЕВНИ появлением первых независимых или зависимых, но территориально удаленных от сеньора и его дворни, ремесленных работников, выполняющих свою работу на заказ.
Но
зато с появлением малых городов в нескольких
часах пути от деревни информация о возможности торговли начинает превращаться в
мотивацию крестьянства к эффективному труду и возможность продажи продукции самым
интенсивным образом проникает сельскую местность. Мотивация в торговле,
точнее в деньгах (торговля не престижна) возникает и у сеньоров – земельных
владельцев. Но крестьяне, в отличие от сеньоров оказываются, как мы уже
показывали, в более выгодном положении в связи с фиксированным объемом почти
всех (кроме личного и произвольного taille arbitraire, chevage – только для
крепостных – сервов) платежей. И этой ситуации никогда бы не возникло, будь
рядом с крестьянами не разрозненные поземельные владения сеньоров – эдаких
«Карабасов-Барабасов», а единая вертикаль власти королевского государства.
Единый налог с крестьян незамедлительно прекратил бы такой избыток и такую
инициативу и вернул бы на круги своя нежелание труда и остановил рост города.
Город, таким образом, – это результат сочетания и возможности роста
производства крестьян и отсутствия силы, способной узурпировать изъятие
прибавочного продукта ЕДИНЫМ ГОСУДАРСТВЕННЫМ ОБРАЗОМ.
Фактические данные, на которые мы можем сослаться – это данные о количестве вновь основанных городов в Западной и Средней Европе, приведенные на графике,
Рис. 8. Основание новых городов в Средние века с середины XII по конец XV века [История Европы, т. 2., с. 235]
Эти данные указывают на появление первых десятков новых городов только в середине XII века. Мы понимаем, что уже до этого момента должен был пройти период роста старых городов и местечек, часть новых данных вообще не попала в список по отсутствию учета податных единиц и учета в монастырях (а государственной статистики еще не существовало). Многие местечки появились раньше, но не попали в этот список. Они превратились в города или вернулись в состояние деревень из-за более удачного роста своих соседей. Факторами были политика местного сеньора, качество и безопасность дорог – соотношение с конкурентами. Периоду появления и даже просто роста городов должен был предшествовать рост бродячего ремесла и переносной торговли. Этот период должен был пройти с конца X века до середины XII века.
Появление и массовый рост малого города (от 1000 до нескольких тысяч жителей) как центра местного ремесла и торговли отмечен в начале XI века Север и центр Франции, Фландрия и Брабант, Северная и центральная Германия – это зоны появления таких городов. Очень важно отметку делает «История Европы», указывая на независимое появление этих городков от старых античных городов – центров международной транзитной торговли – во Франции Пуатье, Париж, в Германии – Кельн, Аахен, Аугсбург и др. а, еще точнее, «без прямой преемственности с ними» [История Европы, т. 2, с. 261].
Города Северной Италии начали этот процесс - Подъем городов Италии можно прямо связывать с культурной традицией, включая и имперский апломб, и городскую государственность. Последнее важно для понимания не только ряда кризисных явлений Средневековья, включая кризис северо-итальянских городов, но также и для понимания логической связи городского «социализма» в Европе с идеями социализма вообще. Городская ремесленная община и ее идеология в каком-то смысле перекликается с теорией Маркса (из еще необъединенной Германии и государственной Пруссии) и с «социалистической» (тоталитарной) одновременно империей России – СССР.
Наиболее бурно развивается район Фландрии. Фландрия лидирует по плотности городов, ее торговля связана и с местным земледелием, и с прибрежным рыболовством (продажа засоленной сельди), и с местной торговлей, и с транзитной торговлей (экспорт тонкого фландрского сукна), и с Альбионом (импорт шерсти), и с норманнской и германской транзитной торговлей с Северным Востоком и Русью (ввоз меха, меда и т.д.). Сеть мелких городов покрывает Западную Европу с плотностью в 20–30 км друг от друга, в самых населенных местностях – 15–20 км. Отделение ремесла и торговли от земледелия ведется стихийно, но носит закономерный и территориально обоснованный характер. Продукция деревни может и должна обеспечивать ремесленное производство, концентрированное в городке. Расстояние до города имеет прямое хозяйственное значение, как и в прошлом при появлении античных городов – ранее это было расстояние, достаточное чтобы дойти до своего поля, поработать в нем и вернуться к ночи под защиту городских стен.
В Европе город возникает в функции иметь такое место сбыта продовольствия, чтобы крестьянин мог добраться до города совершить покупки или даже быстрые продажи и вернуться засветло домой. В те времена город играл роль первого магазина, а не только места для сбыта.
Между странами Италия, Франция, Фландрия, Германия, Англия, Италия и в городской жизни, и в торговле (соотношении транзитной и местной) отмечаются различия, но мы это здесь не обсуждаем, обобщение будет вкратце дано в последней части этого раздела, ШАГ 14.
6.15. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЦЕХОВ
Возникновение цехов – это второе уникальное достижение развивающегося ремесла в политической и экономической истории человечества. Оно стоит в одном ряду с двумя другими достижениями:
1) свободой (реальной, а не объявленной) горизонтальной мобильности крестьян между земельными магнатами и
3) последующей свободой города от землевладельца и некоторое время от государства и верховной политической власти.
Определение
Цех – хозяйственная территориальная (в масштабах городского рынка) ремесленная община, гарантирующая защиту ремесла от перепроизводства и от претензий других участников рынка или общества в городе. Для читателя, далекого от истории и ТОЙ экономики, мы укажем «истины», понятные экономисту и медиевисту-историку, но забытые или неизвестные рядовому читателю[i].
Для того, чтобы понимать значение цеха в Европе стоит вернуться к истории роли ремесла в прошлых социальных формах. Мы используем здесь свои работы начала 1980-х годов.
Немного истории
При государственном способе ремесло ремесло (даже в форме искусственно созданных податных единиц) целиком подчинено государству (а в еще более отдаленном прошлом) всей земледельческой общине – сельской общине.
Начнем с общины. Очень важно понимать, почему такое ремесло оказывается изгоем в своей среде – ремесленник оказывается неполноценным членом сельской общины (за исключением, быть может, сказок и сказаний – в основном связанных с производством оружия для героя).
Дело в том, что в сельской общине ремесло имеет небольшой рынок. Это одна или две–три деревни – объем труда у ремесленника невелик и доход не гарантирован.
Но земледельцем такой промысел стать уже не позволяет – в случае недостатка работы кузнец или иной мастеровой не имеет хлеба и равного крестьянину обеспечения в течение всего времени года – короче, и кузнец часто, а пастух всегда – это работник с недостаточным количеством земли или вообще без земли.
Уже отсюда он не может иметь достаточно хлеба для пропитания в течение года, особенно, зимой. Второе. Внутри деревни всякие обсуждения общих дел ведутся исключительно между крестьянами-хлебопашцами. Они обычно связаны с переделом земель, и нарезанных полос и общинных угодий, или с порядком их использования – когда начинать выпас скота после уборки урожая, когда начать сбор урожая и т.п. Все остальные профессионалы в деревне, а их немного – не могут принимать обсуждения в таких вопросах – т.е. они по определению имеют (в представлении крестьян) ниже статус – они неполноценны.
Более того, и тем для обсуждений у крестьян с кузнецами или пастухами общих нет – есть претензии или требования совершенно иные – это не общий разговор. Необычность дел «отчуждает» от общины.
Еще больше – необычность дел может даже пугать. Так в ряде мест в России и в Европе кузнецов считали колдунами или боялись их колдовства (огонь, химия и т.п.). Пастухи, в свою очередь, могли по поверьям деревни собирать не только целебные, но и ядовитые травы и корни, или пасти скот на «плохой» траве, и это могло влиять на самочувствие хозяев скота. Отсюда возникало и отношение к пастухам, не говоря о претензиях, о потере животного или самочувствии членов семьи или о размере удоев.
И наконец, последнее весьма существенное. Поскольку пастух не сеял и имел сезонную работу, а кузнец тоже не сеял и не имел постоянной работы, то иногда или часто эти профессионалы обращались за хлебом и за прокормом к крестьянам. Для пастухов это было вообще просто – крестьянские семьи обязаны были по очереди кормить деревенского пастуха (ежедневно). Денег в деревне не было. Понятно, что уважение к профессии было очень низким, точнее, почти никакого, если не считать возможного подозрения и страха. А кузнец оплачивался часто хлебом или другими продуктами, но тоже не деньгами.
В
случае недостатка работы кузнец шел по деревне (обычно посылались дети или
старики – подвое) за помощью, и просящим помогали в порядке милостыни. Это делалось
иногда и милосердно (известно описание подачи милостыни «кусочками», см.
описание Н. Козловой «Социально-историческая антропология» со ссылкой на Н. А.
Энгельгардта). Помощь оказывалась и просто дарами в порядке традиции «жить
по-соседски» или «помочь по-соседски». В этом соседи не считают трудозатрат, а
просто «оказывают друг другу услуги» (остаток от родовых традиций
реципрокности). Однако дарящий ожидает получить обратно дар в виде
удовлетворения просьбы, причем трудозатраты по ответной услуге могут
существенно превосходить дар. Режим натурального обмена услугами известнее,
например, советскому жителю по традиции «я – тебе, ты – мне», и фильму
«Прохиндиада». Совершенно ясно, что нестабильность труда и его оплаты делало
кузнеца или мастера в деревне неполноценным членом общины. Большая часть ремесла
выполнялась в деревне своими силами и сообща (вычесывание, прядение,
отбеливание, ткачество, шитье и т.п.), но ремесленник, уже оторванный от земли
становился заведомо чужим. Нечто, вроде колдуна, и человека на подхвате и,
одновременно нищего или периодически получателя вашей милостыни.
При подчинении ремесленного производства государству, например. III династия Ура или Египет Древних царств, государство жрецов или воинов ставило ремесленников в полное подчинение целям государства, стоит напомнить, что так завершают и вполне «рыночные» античные формы государств – барочники, пекари и владельцы пекарен, работники военных производств в позднем Риме. Исключение составляют свободные горожане и ремесленники в Греции городов-государств. Однако и здесь следует оговориться, что основной частью работников «промышленного сектора» рабовладельческой экономики становятся рабы на квалифицированных и просто на тяжелых операциях: работники пекарен (ночная работа), работники оловянных рудников в Греции.
Потому первое свободное объединения ремесла требует политической организации и его защиты не только от чужих , но прежде всего, от «своих», от других профессиональных и социальных групп – земледельцев и от «силовиков». И формой защиты и самозащиты становится новая, другой формы ЭТИ ЛЮДИ еще не знают и знать не могут, ОБЩИНА, теперь добровольная по вступлению в нее община ремесленников.
Цех и его экономика кратко
Итак, ремесленная община создается сначала для взаимной защиты интересов ремесленников и для самообороны на случай спорных ситуаций с покупателями или феодальной властью. Позже цех существует для взаимного ограничения конкуренции и препятствия перепроизводству изделий на данном локальном рынке. Перепроизводство изделий ведет к снижению цены изделий и падению доходов ремесленников-членов общины ниже прожиточного уровня. Этот же фактор-опасность ведет к необходимости в общине контролировать общую договорную цену на изделие определенного качества в лавке, количество и самих ремесленников и время их труда, не принимать новых мастеров в цех и изгонять «левых» не членов цеха и запрещать им торговать на городском рынке.
Далее цеха развиваются со специализацией профессий, цеховые организации затрудняют, а позже становятся прямой помехой созданию готового сложного продукта – результат многих профессий. Возникает проблема черенка и лезвия ножа – результатов труда различных профессий. Проблема пропорций производства и сборки полуфабрикатов постепенно приводит к появлению цехов конечной продукции, сборочных цехов. Цеха конечной готовой продукции становятся основными организаторами производства и хозяевами положения – «старшими цехами». Таково положение, например, в сукноделии (Флоренция).
Цех как местная монополия, запрещает (ограничивает) конкуренцию между своими членами внутри города. А, следовательно, он запрещает развитие и совершенствование технологии, рост производства. Но последние два абзаца – это проблемы будущего.
Но когда город получает политическое локальное господство, особенно над деревней, логика монополизма приводит его к экономическому господству над сельским производством, и эта история уже сродни испытанному в XX веке насилием горожан России – СССР над сельскохозяйственным населением и производством.
И наконец, полагается не забывать, что в начале такой экономики еще продолжался частично подсобный сельский труд – горожане или их большая часть, за стенами города имели свои наделы, обрабатывали землю и имели повинности сеньору, часто включая и барщину.
Связь с хозяевами
Первоначально цех, как и городское местечко или малый город возникает и существует на земле феодала и потому создается с его согласия. История развития и города, и цеха испытала множество споров, анализа и приобрела множество теорий появления и развития.
Главный вывод уже прошедшего анализа – община составляется из различных пришлых мест и от сеньоров людей, включая и крепостных. Многие из них продолжают платить свой чинш и повинности деньгами своим сеньорам и платить от цеха или от себя плату за проживание в городе. Постепенно связь с старым хозяином прекращается, или свободу выкупают за деньги.
Существенно, что логика развития цехов возле мест торжища, ярмарок и рынков образует сообщество цехов горожан, которые постепенно обносят свое место поселения и торговли крепостной стеной (безопасность).
И, зная, что среди цехов существуют и цехи, чьим промыслом является производство всех видов оружия, можно заранее представлять, что в военном отношении город должен был преодолеть свою зависимость от сеньора – владельца земли. И это проблемы ближайших перспектив.
Самоуправление в цехах
Выборность старшины цеха и надзирателей цеха – все это говорит о том, что вся жизнь горожанина – члена цеха – была общественным делом и опиралась на самоуправление. Действительно, цех имел контролеров исполнения регламентов по времени, объему производства, запасам сырья, качеству изделий, цех имел совместные праздники, часто цеховое знамя, военную организацию, расселение по соседству в своем квартале, организацию самообороны или ночного боевого дежурства у ворот города. Цех требовал знания военного дела и владения оружием, взаимопомощи в случае несчастья или пожара одного из мастеров, проводил прием и экзамены нового члена-мастера в цех. И это управление, и участие было многократно более частым и мощным, чем принятие решений и действий в крестьянской общине. Таким образом, ответственность и многократное в течение года ответственное принятие решений, включая и ведение самостоятельного индивидуального хозяйства в своей мастерской, формировало слой совершенно новых в психологии людей в городе, что должно было сказаться на судьбе их общего объединения – на самом городе. Недаром позже в битве при Куртрэ (1302) пешие горожане (цеховики) фламандских городов-коммун (их основа из Брюгге и 500 рыцарей из их городов, спешившихся и возглавивших пехоту) одержали полную победу (и физическое уничтожение) над рыцарским конным войском французов, последние ранее считали, что один рыцарь равен десяти пехотинцам.
В свете такого развития нового городского общества появление борьбы города за независимость от феодальной власти не кажется случайным. Пожалуй, так оно и есть, ведь, случайным и неожиданным всегда считались рост населения Европы, рост производительности труда крестьян и доходов поместий.
Выводы раздела
1.
Цех и
гильдия – это ремесленная или торговая община.
2.
Община
транзитивна – они имеет свойство и рыночного инструмента, и местной монополии.
3. Она крепнет, пока не достигает предела своего роста на местном рынке – после этого она становится, как и всякая община, тормозом развития хозяйства.
6.16. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ГОРОДОВ-КОММУН
Борьба за освобождение городов и городской общины от сеньориальных повинностей начинается в X–XIII в. сначала за экономическую независимость, а по причине трудностей таких договоров и возможностей силового решения (стены и производство вооружения, готовность к собственным действиям)– за политическую независимость.
Города на тот период были королевскими, сеньориальными, монастырскими, крепостями, ярмарочными и рудно-промысловыми, в Германии существовали и имперские города, которые имели отдельные привилегии от императоров Священной Римской империи.
Обычно города старались выкупить у владетеля или сеньора свободу за единовременный или постоянный взнос. Это не всегда было просто и чисто формально, например, во Франции город Амьен на севере Франции имел сразу четырех сеньоров, как и город Арль на юге Франции. Большой и богатый город мог сделать это легче, и это могло быть прецедентом для инициации аналогичных действия своих соседей.
«Так в Северной и Средней Италии, в Южной Франции уже в IX–XII вв. города добивались положения коммуны. В Италии коммуны сложились уже в XI в., и некоторые из них (Генуя, Флоренция, Венеция и др.) стали фактически городами-государствами и своего рода коллективными сеньорами: их политико-судебная власть распространялась на сельские поселения и мелкие города в радиусе десятков километров (область дистретто)… Города-государства, обычно управлялись советами из числа привилегированных горожан; некоторые имели выборных правителей типа монарха» [История Европы, т. 2., с. 240].
Очень интересно отметить рост и направление роста коммунального движения в Европе
Мы показываем, что направление распространения коммунальных городов (начиная с транзитных-портовых в Италии) и, второе, зоны, где города добились полного самоуправления
Направление развития коммун, освобождения городов идет от Северной Италии через Южную Францию (тоже связанную традиций с транзитной торговлей), где сохранились города с остатками представлений о самоуправлении («сенат и консулы восходят традициями от античных традиций» – в ссылке с. 240, Истории Европы). При этом нам важно понимать, что не сами рядовые жители с римских времен сохраняли такую традицию постоянно, а письменная информация, сохраненная в монастырях и книгохранилищах, позволила заново инициировать эти наименования органов. Аналогично. Например, в России 1990 годов оформился в Государственную Думу вовсе не потому, что россияне пронесли в XX столетии историческую память и культурные традиции государственного управления, память о думском государственном управлении, а в силу символического восстановления письменной и культурной идентичности с древними институтами. И, кстати, утрата парламентаризма в России, в начале XXI века, еще раз доказывает, что общества «умеют» не только терять, но и формально применять старый номинал (имя), совершенно не понимая его значимости и смысла. Так и Каролинги, позже Штауфены, возможно, вместе с населением, мечтали о восстановлении (возможно, даже «с колен») великой Священной Римской империи.
Наиболее упорной стала борьба на северо-востоке Франции. Здесь с конца XI века и в течение XII века путем восстаний освободились от сеньоров до 40 городов, получивших название вольных городов или городов-коммун. Короли Франции после колебаний встали на сторону городов, еще не имея возможности играть решающую роль на чьей-либо стороне [Семенов В. Ф, с. 173]. С этого момента возникает прецедент моральной, политической и экономической, даже ментальной зависимости королей и исполнительной власти от городов, их экономики, их мнения, их культуры.
Наиболее четко коммунальные свободы имели Италия, Франция. Фландрия и Нижние земли (Нидерланды), Северная Германия. НО в большинстве случаев в Германии, потом Чехии и в средней Европе многие и имперские города фактически были городами-республиками, не будучи формально коммунами, поскольку имперская власть Штауфенов была очень слабой.
Этот период коммунальных городов в фактическом отсутствии централизованного нового государства составляет важнейшую структурную политическую и экономическую составляющую феодализма. Политическое предпочтение исполнительной власти городам (а другой цементирующей) позволила окрепнуть товарно-денежным отношениям в Западной Европе, Город и его социальный состав или иначе – отделенное от земледелия и СТАРОГО ГОСУДАРСТВА (соционезависимого государства) впоследствии стали ведущим процессом развития экономики и впоследствии источником политики формирования нового хозяйственного уклада и нового капиталистического способа производства. В новой социальной структуре новое государство играет роль социальнозависимой структуры, обслуживающей интересы ведущих социальных слоев нового общества – неполитических и чисто хозяйственных иерархий труда.
Типы городских хозяйств и ресурсы
Первый союз городов – первая демократия и социально-зависимая иерархия – сам город. Это тоже первая система. Ранее в античном мире город принципиально связан с землей. Теперь – это система, построенная на рыночном разделении труда, главой и сутью ее является господство ремесленных форм труда над земледельческим укладом.
Распаду сельской общины помогает предшествующие в имперский период (Рим разрушает общины) и ее зыбкое построение заново в северо-западной Европе, связанное с бегством и вселением пришельцев, разорвавших прежние родовые связи на родине и в период феодализма множественные иерархии труда – поместья и возможности производства, использования и продажи прибавочного продукта (простого товарного). Ранее крестьянская община ориентируется на традицию самодостаточности и традиции.
К моменту разрушения (общины) в Риме уже существует прецедент и информация о развитом ремесленном городском производстве (антика и Рим), о торговле. К этому моменту существует и развитое индивидуальное мышление, и наука, и научные работы о сельском хозяйстве.
Предшествующий этому периоду город возникает как последовательность нескольких типов 1) номового или шумерского порядка и 2) город античного типа. Это город общины-земледельцев.
Община типа 1) как город возникает на лучших землях в связи с землеустроительством и тоталитарна. Номово-шумерский тип 1) превращается в административный центр монопольного управления земледелием. Ее расцвет заключается в пустой еще периферии (охотничьей или кочевой, но весьма разреженной), в отсутствии соседей. Появление соседей (рост плотности периферии) общин ведет к ее реформации типу 2) или к другим типам (не городским) – к империи, а империя – это уже не город, а иногда и город, как начало империи, теряющий быстро свойство города (Афины, Рим).
Промежуточный и очень неустойчивый вариант – это смеси на границах культур. Например, 1а) финикийские города-посредники, с из пришлых людей или из племен, специализированных на посреднической деятельности – на торговле и обмене
Номово-шумерский тип 1) превращается в административный центр монопольного управления земледелием. Промежуточный и очень неустойчивый вариант – это смеси на границах культур. Например, 1а) Финикийские города – посредники (из пришлых людей или из племен, специализированных на посреднической деятельности – торговле и обмене). Аналогичный характер носят и города Скандинавии – Хедебю, Бирке, Каупанг, путь которых начинался, как и в древних обществах, а закончился ввиду нового окружения совсем иначе (освоение железа, наличие периферии – на Востоке, возможность торговли и набегов, недостаток собственных земельных угодий и перенаселенность).
Во-вторых. Это может быть пример Вавилона – властного центра – продолжения типа 1) и 1а) в сочетании с неполно развитым типом 2).
Община типа 2) переходит в общину воинов-земледельцев, потом – воинов –торговцев-ремесленников, рабы оказываются ресурсом, который собственно и разрушает общину.
Города (если это не просто селения крестьян, одновременно занятых и натуральным ремеслом) выдвигаются за счет появления ресурсов (излишних ресурсов).
Одним из таких ресурсов может быть слабая технологически периферия (и это порождает военную экспансию и империи).
Другим по этапу ресурсом может быть отсутствие полностью уничтожающих нападений извне (и угроз). В реальности основой этого процесса является уже осуществленное и совершившееся выравнивание. Политическое (силовое) выравнивание способствует торговле и обмену и ведет к росту разделения труда (между городом-ремеслом и деревней, в частности). Такое локальное выравнивание и обеспечило развитие Западной Европы – появление малого города Средневековья
Город Средневековья – это отдельное образование и результат по своей природе – в его основе присутствуют сводные продовольственные ресурсы деревни с разрушающейся общиной и с растущим индивидуальным крестьянским хозяйством. Это результат индивидуализма, развитого из общины, результат индивидуальной деятельности крестьян, вырвавшейся (в город) из распадающейся и даже очень слабой почти добровольной общины.
Но как только у городов или частей ЭТОГО МИРА (в текущем контексте доступности, достижимости) появляется снова некий политический ресурс (силовой ресурс), так сразу в ЭТОМ МИРЕ снова возрастает агрессия, насилие, экспансия и как результат потенциал монополии в хозяйстве возрастает, снова начинается стагнация ряда форм хозяйства, снижение производственной мотивации, вплоть до отчуждения от труда.
Северо-итальянские города, обращенные на Восток и обладающие преференциями в торговле и монопольно контролирующие свои коммунальные дистретто становятся и государствами, и «топят» свои сельскохозяйственные основы – крестьянское хозяйство, устанаваливая принудительно низкие цены на сельхозпродукцию, запрещая экспорт сельхозпродукции. Последующий кризис города ведет к формированию «личных подсобных хозяйств горожан», которые частично возвращаются к земле. Кризис страны и формирующейся нации – препятствия для создания национального рынка из-за амбиций и раздоров городов-государств дополняется владычеством Испании, агрессией Франции и позже господством Священной (Австрийской) империи.
Испания и Португалия – государства, обращенные к колониям. Их монополия возникает или возобновляется через востребованную и имеющую независимый ресурс политическую деятельность соционезависимого государства или города-государства. Сильные военные структуры прямо связанные с освобождением от арабов – Реконкистой и с соответствующей ментальностью военной деятельности (ближе к России). Сам появившийся ресурс (внешние завоевания и эксклюзивные торговые ресурсы) и создает эту монополию как возможность манипулировать им, присоединять часть общества к формированию монопольных социальных структур.
Город или иной государственный институт освобождения (реконкисты – Испания-Португалия) встает снова над обществом с учетом еще не достаточно развитых элементов нового общества, которое представляет собою только город и его рыночные элементы. Откат от социозависимого государства к соционезависимому (например, в поражении коммунерос) за счет появления третьего нижнего слоя (второго слоя эксплуатация) является для нас темой будущей проработки (имперский ресурс и ментальность).
Выводы раздела
1. Феодальные города – эти незрелые фрагменты будущего общества, вызревающие в недрах феодализма.
2. Они
не всегда могут полноценно (устойчиво) двигаться к капитализму, проходя между
Сциллой военно-политических угроз со стороны внешних вторжений с периферии и
Харибдой собственной ремесленной и военно-политической силы как излишнего
ресурса, силы, достаточной для очередной милитаризации, монополизации и
возвратного В ЭТОЙ СВЯЗИ силового опрощения хозяйства, отката от рыночных
нарождающихся форм к более архаичным, военно-монополистическим.
