Исправление ссылки вместо rsp16.htm требуется rsp17.htm 19.10.2014
Первая редакция 19.02.2008
Оглавление раздела 6.3.
6.3. ПЕРЕОПРЕДЕЛЕНИЕ
ФЕОДАЛИЗМА
Переопределение
феодализма как первичная задача для исследования
Пространственно-временное
место еврофеодализма в системе советикус
Пространственно-временная
позиция еврофеодализма в свете циклического развития цивилизаций
Локализация
интересов историков-европоцентристов в развитии феодализма
Локализация
центра исследования еврофеодализма. Не европоцентризм, а абстрактный
феоцентризм
Формационность
и «закономерность» феодализма
Место
перехода как факт и результат – Западная Европа
Периодизация
европейского феодализма в науке на Западе и в России
6.3. ПЕРЕОПРЕДЕЛЕНИЕ ФЕОДАЛИЗМА
Переопределение феодализма как первичная задача для исследования
Но какой же вывод можно сделать по поводу определения феодализма на настоящий момент?
Наш вывод таков. ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА НЕ ДОЛЖНА ИСКАТЬ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЯВЛЕНИЯ АБСТРАКТНО И ИЗ АПРИОРНЫХ ТЕОРИЙ (отдельно в Европе или во всем мире). «Вообще» - это уже некий контекст, который каждый в науке волен понимать по-своему – такого подарка свободы выбора наука допускать не имеет права.
Определение сложного и длительного явления (как процесса)
должно определяться, прежде всего, рамками его границ, границ намечаемого
объекта исследования. Такие границы могут определять и цель исследования. Для
того, чтобы разумно искать суть феодализма его следует определить как ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД-ПРОЦЕСС между периодом
классового распространения земледелия (через земледельческие и кочевые империи
или как ранее определялось – рабовладельческим укладом) и (первым) появлением
капитализма.
Иным словами, феодализмом мы должны в рабочем порядке и до выяснения сути этого периода именовать такой хозяйственный уклад или совокупность причинно-следственных связей в социуме, который обеспечивает или определяет (закономерно), т.е. предопределяет, первичный процесс перехода от множества государственных форм управления периода распространения земледелия к капитализму. При этом мы вводим гипотезу о том, что (по крайней мере) не рефлексирующее общество (в отличие от некоторых людей – отдельных его членов в продолжение только их жизни) развивается стихийно, т. е. общество в этом процессе не определяет само собственные пути развития.
Под капитализмом (в его начальной фазе) мы понимаем рыночное господство в обществе товарно конкурирующих частно-хозяйственных иерархий труда (первоначально ремесленных мануфактур, позже иерархий труда в технологии, основанной на индустриальной или машинной технике). Само сообщество таких частно-хозяйственных иерархий первоначально объединяется в социально-зависимое от (общества или только его иерархий) государство, а позже государство становится зависимой.структурой от остальных структур гражданского общества.
Или, переходя на язык историков, капитализм – это возвышение города и торговли как отделенного от земледелия ремесла в виде иерархий труда как минимум мануфактур над политическими проблемами их безопасности, сконденсированными в государственной структуре. Само возвышение по причинам (и причины его будут обсуждаться) пока не ясно. Во всех предшествующих и известных в истории ситуациях даже в случае наличия городов, государственная структура, как мы показали уже выше, обеспечивая сначала безопасность городу или городам, потом начинает доминировать над обществом и подминает его под себя, ломая город как отделенное ремесло.
Лучше всего эту границу увидел Герберт Спенсер. Он отличил военную государственность, которая подчиняет себе все ресурсы хозяйства, от нового индустриального общества. В последнем ремесло и торговля, сконцентрированные в частновладельческих иерархиях труда, оказываются ведущей политической силой, конкурирующей внутри себя и потому безопасной для общества, и силой, стоящей уже над монопольной структурой государства, которую они себе сообща подчинили.
И потому, переходя на язык экономистов или политэкономистов капитализм – это отделение ремесла и торговли с преобразованием его в иерархии труда – хозяйственные частновладельческие организации. Последние становятся не только политически независимы от государственной политической структуры, но создают новую государственную политическую структуру, подчиненную и потому зависимую интересам этих промышленных или индустриальных иерархий труда первоначально, и интересам других политических и экономических, профессиональных структур некоторое время спустя.
Состояние или период перехода между патримониальным государством и капитализмом – мы и должны именовать феодализмом, еще не определив его экономической сути, а просто как отрезок истории, реализующий функцию перехода с учетом того, что он, безусловно, прошел в Западной Европе и ТАМ ОН ИМЕНОВАЛСЯ «ФЕОДАЛИЗМОМ». Если мы правильно определим причины такого перехода, его механизм формирования новых городов, разделения труда между городом и деревней, то мы, тем самым, сформируем определение феодализма в содержательном смысле.
Теперь мы обратимся к историческому периоду и географической локализации объекта нашего исследования.
Пространственно-временное место еврофеодализма в системе советикус
Само понятие «феодализма» в расширенном смысле, да еще с привязкой к определенной догматической схеме, потеряв целевое содержание этапа развития, стремления отражать причинно-следственный механизм и этап в (хозяйственном и культурном) развитии общества, стало помехой в исследовании логики хозяйственного и культурного развития общества, заметим мирового общества и всемирного исторического процесса, а не развития отдельного народа или нации, см. рис. 1 выше.
Пространственно-временная позиция еврофеодализма в свете циклического развития цивилизаций
Однако, как только мы наносим обнаруженные «феодализмы» на пространственно-временную шкалу, так сразу видны дефекты «формационного» плана. Выясняется, что сама по себе раздробленность ничего не характеризует – это как минимум один из факторов перехода, и у каждого периода раздробленности следует видеть источник возникновения и причину его «закрытия». Действительно, если всякий распад именовать феодализмом, то почему всякий взлет и формирование государственности не именовать как-нибудь «формационно», например, «авторитаризмом». Как только мы это начинаем понимать, немедленно выявляется неэффективность решений этого класса – по сути, мы выявили цикл, общий для многих времен и мест – это закономерность, но не поступательная линия (линии) развития.
Мы уже показали, что в историческом процессе иерархия труда, монопольная в земледельческом хозяйстве обладает цикличностью. Особенность и отличие от исторических представлений в прошлом состоит в том, что принадлежность к иерархии или к иерархиям труда – это особенность и черта не народности племени или народа, а региона в целом. Отсюда и возникает множество теорий цикличности и теорий вечности борьбы сил добра и зла, жестких структур и их распада и т.д.
Как только мы обращаемся к уже сформированному нами представлению о «жизни» (естественно, без всяких намеков на органицизм) отдельной иерархии труда (государства в период господства земледелия), мы получаем совершенно иное и осмысленное видение исторического сосуществования таких структур в целом и периоды или моменты их «раздробленности» в частности.
С учетом таких результатов мы можем теперь более четко видеть суть предыдущего периода, порождающего «феодальные раздробленности», см. рис. 2.
Рис 2. Включение
теории циклического развития патримониальных иерархий труда в регионах (красный
– зеленый – желтый дробный, как распад) дает более точное представление о сути
периодов дробности или «феодализма в старом и традиционном понимании». Это
новое представление позволяет выделить тот «единственный феодализм» в старом
смысле, который и ведет к капитализму. Синим пунктиром выделен всеобщий
исторический по марксизму период «в старом и неверном расширенном смысле» – он
выделен марксистами просто потому, что синфазен европейскому феодализму. Синей непрерывной дугой выделен
тот единственный феодализм или «истинный феодализм», который ведет к
капитализму. Голубые кружки отражают появление городов и цехов на фоне поместий
и сельских общин.
Локализация интересов историков-европоцентристов в развитии феодализма
Для евроцентристов естественно мыслить категорией всей Европы, под которой понимается конечно, Европа Западная и Восточная до Финляндии, Прибалтики. Польши, Словакии, Венгрии и Румынии, но не более того. Однако, и в таких рамках есть некоторая современная политическая заданность, которая просто может мешать видеть идущие и разновременные процессы только в связи с тем, что объект выбирается не по процессу и его разнесенности во времени и пространстве, а по фактическом результату на некоторый конечный момент, например, на конец XX –го века.
Европейские исследователи XX-го века в отличие от советских основное свое внимание обращают на второй период феодализма и в масштабах не менее, чем вся Европа. Их волнует в первой половине XX-го века не столько феодализм, сколько образование капитализма из коммунальных городов, см. рис. 3.
Рис. 3. Внимание западных теоретиков
обращено к периоду возникновения
капитализма, но внимание к этому периоду прагматически сужено до минимума –
от коммунальных годов до мануфактур и буржуазных революций. В то же время
региональный охват исследований ошибочно расширен (и в первую очередь в
интересах восточно-европейских соседей и России).
С другой стороны, сохраняемый масштаб ВСЕЙ ЕВРОПЫ или даже более широкий масштаб оказывается данью и уступкой линейной марксистской схеме в части того, что хозяйственная фаза феодализма – это фаза для всего человечества, и ЭТО ВОСПРИНИМАЕТСЯ СЛИШКОМ БУКВАЛЬНО, как было бы, если бы историки исследовали Вторую мировую войну через исследование в регионах Мадагаскара или Латинской Америки.
Теперь мы реорганизуем поле исследования.
Локализация центра исследования еврофеодализма. Не европоцентризм, а абстрактный феоцентризм
Первое. Мы расширяем поле исследования во времени, охватывая слабо исследованную, но более плохо понимаемую в своем значении временную зону от момента распада Первого Рима, формирования и распада владений Меровингов и Каролингов до возникновения городов.
Второе. Мы ПОКА сужаем поле исследования регионом Западной Европы – не более, чем тремя первыми национальными зонами капитализма Фландрией, Нидерландами, Англией и Францией (включая в регион исследования ближайших соседей – Германию, Италию и Испанию), см. рис. 4.
Рис. 4. Мы реорганизуем ареал исследования, расширяя его во времени от распада Рима, чтобы учесть все «романские» теории связи и преемственности и сокращая пространством рождения городов в зоне первых трех регионов (Нидерландов, Англии и Франции), сочетая их с приграничными и непрерывно на тот период взаимодействующими соседями (Иберийского полуострова, Северной Италии и Западной Германии). Красным пунктиром отмечен период феодализма до появления нового государства, опирающегося на города и уже существенно ЗАВИСЯЩЕГО от городов.
Мы далее будем углубленно изучать только один период – от распада варварских королевств и империй Меровингов и Каролингов и вплоть до появления городов и коммунальных движений за свободу. Это ограничение связано с хорошей проработанностью более позднего экономического и политического развития капитализма в Европе от коммунального движения. Кроме того период от городского движения, с XI века, много лучше документирован и использование такого аналитического инструмента как иерархия потребностей Маслоу не имеет такой важности.
Ниже, и это существенно, мы расширяем опыт Европы на исследование опыта Японии – и используем опыт Японии как контрольный материал. Это и означает для нас феоцентризм и уход от утверждения уникальности Европы как уникального центра плотного земледелия.
В дополнение к сказанному. Уникальность периода феодализма – первого становления капитализма состоит и в том. что как только первый феодализм начинает получать какие-то преимущества собственного развития, так сразу он начинает попытки новой экспансии и влияния на свою периферию. В последующем, и м ы это знаем, развитие капитализма (колониализм) больше не дает шанса собственной периферии повторить пройденный им в Европе путь
Таким образом, в Европе мы фиксируем внимание на историческом фрагменте, изображенном на схеме, рис. 5, который дополняем указанием на немедленное влияние вовне.
Рис. 5. Западноевропейский феодализм, и
его период, подлежащий изучению, отмечен красным пунктиром. Красные стрелки
указывают на обратные влияния нового уклада на периферию плотного ядра
земледелия.
Позже мы отдельно вернемся к наиболее важным фрагментам феодализма и капитализма вне выбранного интервала, именно, к срывам процесса на его границах и к проблеме формирования наций, которая тесно связана с иерархией потребностей Маслоу.
Формационность и «закономерность» феодализма
Ниже мы определяем, каковы критерии наших поисков точного определения понятия.
Сам первый (и единственный известный в истории) переход и есть истинный феодализм по механизму и причинам и потому в Европейском феодализме мы имеем и сам пример, и первый образец возникшего феодализма. Хорошо сказал об этом Любарский. «Образ истории» - это пример, возникающий задним числом.
Некий исторический фрагмент, в данном случае – феодализм – может быть единственным в социальной среде и далее невоспроизводимым, поскольку далее результат прошедшего процесса может так изменить все окружение, так ускорить развитие общества, что более не позволяет в среде (Ойкумены) возникнуть аналогичному процессу позже при появлении АНАЛОГИЧНЫХ УСЛОВИЙ. Такое явление возникает тогда как уникальное, но с позиций причин появления и развития оно вовсе не уникально. Это, как и появление первого белка, после воздействия которого на среду химическая среда изменяется настолько, что аналогичная ситуация (первого появления) более никогда не может быть воспроизведена (не успевает возникнуть независимо еще раз). Но от этого процесс как исторический фрагмент – будь-то химические глобальные процессы на Земле, или процессы социальные – не является чем-то чисто случайным, или привнесенным извне. Он и уникален, и закономерен, если мы нашли объективную комбинацию его возникновения, КОТОРАЯ ДОЛЖНА БЫЛА РАНО – ПОЗДНО ВОЗНИКНУТЬ. Тогда синтетическая цель исторического анализа – понять причины того или иного развития.
Мы уверены, что этот уникальный в истории человечества период вовсе не уникален, а закономерен по природе формирования – просто он произошел в первом наиболее созревшем для этого ареале. Теоретически такое развитие могло возникнуть и в нескольких ареалах. Доказать это и есть наша цель. Наша задача в этой главе (или томе – части 6)- определить круг необходимых условий, которые и образуют сам переход – транзит – транзит к капитализму и круг дополняющих ускоряющих условий – факторов такого перехода. Этот круг условий мы и будем тогда именовать феодализмом.
Следует сказать, что предыдущие, до данной работы, определения термина «феодализм» были подвержены МНЕНИЯМ отдельных историков или их групп, которые выборочно изымали из данного периода (европейского или по неким умозрительным другим критериям выбранного исторического периода, представляемого как период «феодализма» в развитии земледельческих государств) некоторые черты и особенности, и эти произвольно выбранные черты и демонстрировали в виде определения феодализма. Таким образом, возникала подгонка или поиск методов подгонки явлений или даже периодических (циклических) явлений к историческому разделу – заранее обусловленному периоду феодализма в Европе. Критерий отбора и фильтрации материала оказывался вне и над материалом, как заранее предопределенная схема в духе поддержки каких-либо предпочтений.
Для социологов и историков, свободных от поисков закономерностей социального развития и не ищущих механизмов и понимания обобщенных особенностей хозяйственной и культурной стадиальности развития человечества и изучающих вообще период развития конкретной страны или региона, термин «феодализм» относится только к истории Западной Европы, как он исторически и именовался все это время. И его совершенно бессмысленно применять к таким периодам как Чжаньго или к крепостной России. Не было в России феодализма, кроме как до ига и до Ивана Грозного, а крепостничество было! Но для европоцентристов феодализм бессмысленно применять и к Японии.
С учетом нашего нового определения и для целей исследования стадиального характера хозяйственного развития мы феодализмом должны именовать закономерности перехода к капитализму от этапа имперского развития, как он описан в предшествующих частях нашего исследования – в представлении периода распространения земледелия.
И поскольку наше исследование до настоящего момента совершенно свободно от заранее заданных периодизаций, мы готовы искать причинно–следственные зависимости «как они есть», а не «как они должны быть» или предшествующих исторических или политических, экономических представлений.
Исходную и конечную точку этого периода мы знаем. Представление о патримониальных социально-независимых государствах, включая империи – земледельческих трудовых иерархиях труда – и их динамику в виде их циклических процессов создания и разрушения мы имеем. Еще яснее мы видим социальные структуры капиталистического хозяйства – множество частновладельческих иерархий ручного ремесленного или промышленного индустриального труда с дополнением в виде иерархии социально-зависимого государства, которое мы не рассматриваем в целом как иерархию труда. Таким образом, изучаемый процесс – это переход в пространстве между такими двумя типами структур. Они изображены нами на рис. 6.
Рис. 6. Рабочее определение феодализма и границы процесса в социально-экономическом процессе. Красным пунктиром отмечен полный период феодализма как социально-хозяйственного периода. Это период, причины и порядок развития которого и есть предмет нашего исследования.
Место перехода как факт и результат – Западная Европа
De facto у нас на руках имеется только один переход – переход в Западной Европе. Это вовсе не означает, что в основе этого перехода нет закономерностей.
Мы уже имеем вполне обоснованные гипотезы по поводу того, почему первые ростки цивилизованного земледелия возникли возле крупных рек с аллювиальными почвами. Если бы в мире была одна такая река, то, несомненно, прогресс человечества начался бы с нее. Такое же «привилегированное» пространство представляет нам и Европа как место не столько возникновения, сколько продолжения и реализации феодализма. Европа вполне могла представлять с позиций закономерностей некое идеальное место. Эта идеальность и означает, что феодализм реализован именно здесь (ранее остальных потенциальных, годных для феодализма регионов). Однако, мы покажем, что типовые элементы развития феодализма повторяются в других регионах и независимо, просто не получая дальнейшего развития в силу опережения развития в первом (Европейском) регионе.
Уже один природно-ландшафтный «аргумент» известнее всем – это климат Западной Европы и широтные привилегии, данные Гольфстримом. Наличие свободных и увлажняемых земель, умеренный климат и наличие густого леса, как фактора индивидуальной безопасности. Наша задача тогда состоит в поиске запуска социального механизма или социального запуска, который подвел общество к капитализму. Мы показали, что географический фактор явился только ускоряющим фактором, но не определяющим. В отсутствие полуостровного характера его роль мог играть любой край материка. Но совершенно естественно им не могла быть середина материка (как наиболее затратное к необходимому времени развития) расположение.
Но отсюда мы можем только вывести следующее. Периоды раздробленности, если они срываются вторжением новых варварских периферий, следует считать «предфеодальными» периодами, периодами готовности только одного фактора, которого самого по себе совершенно недостаточно.
Выше мы уже показали, что особенностью ЭТОГО феодализма является отсутствие новых вторжений периферии или «относительная защищенность» этого пространства этнографическим или географическим фактором. Эта защищенность в терминах теории Маслоу означает удовлетворенность потребности безопасности I и II на протяжении относительно длительного периода. Эта относительная защищенность характеризуется нами и как «относительная полнота земледелия», поскольку периферию останавливают не столько природные препятствия, что можно считать приятным исключением (Япония), но больше и, главным образом, реальные соседские народности, живые люди своими телами и своим часто для них тщетным сопротивлением. Поскольку вторжения в Европе все же имели место, то их мощь гасилась в движении среди оседлого населения к Востоку и Югу от Западной Европы (Испания и Южная Италия, Византия, Балканы, Русь и Восточная Европа (арабы, тюрки-османы, монголы). Поэтому фактор безопасности ядра феодализма является в целом не чисто и не только географическим, сколько демографическим в расширении своего соседства с новыми земледельцами. Так мы перекладываем безопасность на хозяйственные процессы расселения земледельцев в окружении Европы, поселенцы оказываются препятствием вторжений периферии, но сами уже не являются варварами, способными напасть на Ядро феодализма. На большом пространстве Европы возникло земледелие, но главное, земледельцы уже освоили производство железа и оружия, и среди их племен возникла первая государственность. И юная их организация делала непростым завоевание и порабощение другими народами извне и препятствовала достижению еще более удаленного к Западу Ядра феодализма.
Таким образом БЕЗОПАСНОСТЬ должна трактоваться не только как географическая безопасность, безопасность от географических преград-мембран, но и как фактор равномерного и широкого распространения земледельцев, владеющих железом и оружием и системой организации для обеспечения своей минимальной безопасности в военном отношении. Но личная и локальная оборона зон прикрытия с Востока оказывалась и защитой для всех, кто жил дальше и за ними с Запада. И это и гарантировало безопасность соседей у Атлантики на огромный период генеза нового процесса роста сельского хозяйства и позже как следствия - появления первых малых городов.
Место перехода как полученный логический результат распространения земледелия – Западная Европа и Япония
Обсуждая в предыдущем разделе логику распространения земледелия, мы пришли к
выводу, что расширение циклического преобразования государственности в эпоху
империй должно иметь логический предел распространения – когда новая
периферия неспособна захлестнуть ядро, ослабевая на пути к нему по причине
слишком широкого и плотного земледельческого ядра. Этими двумя точками
социума являются всего два региона – Западная Европа (VI-XVI вв.) и Японский архипелаг (VII-XVI
вв.), ссылка
Теперь обратимся к принятой в
науке периодизации европейского феодализма.
Периодизация европейского феодализма в науке на Западе и в России
Искомый период между двумя
известными нам хозяйственными укладами – (имперским) распространением
земледелия и ранним капитализмом – мы определяем как период от конца Западной
Римской или от распада империи Каролингов до образования первого буржуазного
государства Нидерландов – Утрехтской Унии (1579-1581 гг.) и даже несколько
ранее – Генеральных Штатов (с
Феодализм европейский обычно делят (например, Марк Блок) на два периода:
–
Раннее или Темное средневековье с конца империи Каролингов по 12 век и
– Позднее или развитое Средневековье – с 13 по 16 вв.
Советские и европейские историки, более точно ощущая динамику развития, выделяют:
–
Раннее средневековье (с VI в. – середина X вв.),
– Зрелое средневековье (с середины X – XII вв.) и
– Позднее средневековье (XII – XVI вв.).
Содержательно период европейского феодализма наиболее верно (в смысле функционального и институционального развития) мы могли бы разделить на:
· период раннего феодализма как период формирования феодального землевладения, барщинного хозяйства и закрепощения – с начала распада варварской державы Меровингов до середины или до конца X-го века (в передовом регионе Северо-Западной Европы) – мы берем распад Меровингов за основу потому, что опыт распада оказывается внутри того общества, которое его переживает – «никто на появился на патриарших прудах пуста была аллея», т.е. общество франков и соседей за исключением малых вкраплений норманнов и венгров на периферии впитывало опыт раздробления и повторного объединения как свой этнокультурный и политический опыт – Каролинги по типу не более чем вторичная централизация Японии – бакуфу; этот период завершается идейно появлением Божьего мира – конец X века;
· период начала создания городов и\или замков (который, часто представляют как «феодальную революцию» - начало XI века, этот период мы выделяем как результат перехода количественных и ментальных изменений в деревне в качественный результат – становление разделения ремесла на основе малого рынка; этот период длится условно до начала или середины XII века;
· период политического освобождения ремесла – или просто коммунализации городов (как не общий, но ведущий определяющий признак совершенного феодализма) в условиях отсутствия центральной власти – как политическое укрепление (собственной политической безопасностью) отделенного ремесла от земледелия – этот период не одновременный по региону и идет как распространение в пространстве от идейного центра к исторической периферии, постепенно затухая, но мы имеем ввиду Северную Италию, Францию и Бенилюкс, Германию и Богемию с Каринтией; это период стоит определить:
для Италии успехами ломбардских городов против Барбароссы –середина XII века; для Франции как период до конца Столетней войны – середина XV века (процесс становления новой власти и самоопределения нации, где главную роль интегрирующую играют города); для Англии в период Хартии вольностей, ментально утвердившей границы монопольной исполнительной власти – весь XIII век (процесс ограничения прежней власти); для Германии победа Ганзейского торгового союза над Данией и швабского и швейцарского городского союза над императором Леопольдом – третья четверть XIV века; для Фландрии и Нидерландов установление политической границы свободы достаточно считать моментом победы горожан Брюгге над французским рыцарством при Куртрэ (1302 г.).
· формирование общенационального рынка и нации в рамках феодальной монархии, зависящей от городов и торговли – преодоление локального монополизированного цехами городского рынка обобщение и расширение рынка на национальный уровень и формирование нации как системы ежедневного рыночного общения и становление предпринимательства и его ментальности – «абсолютизм» как компромисс между королем, землевладельцами и городом, который завершается переходом политической и экономической власти к городской буржуазии, опирающейся на сформированную нацию. Отметим, этот процесс не одновременный и протяженный во времени и пространстве, но связанный событиями по цепочке. Его первая часть определяется формированием Утрехтской Унии (1579 г.). На первое место мы ставим формирование рынка и государства, зависимого от общества, а не монархию. Политическое движение общества по формированию подконтрольного государства и есть суть самодеятельности и самоощущения нации. Этот период еще до промышленной революции совмещен с формированием частных владельческий иерархий труда[1].
Выводы раздела
Феодализм (рабочее определение) – исторический и закономерный социально-экономический процесс между силовым имперским распространением земледелия и появлением капитализма.
До настоящего момента и внутри настоящего раздела мы абсолютно свободны
от каких-либо стереотипов и модельных элементов марксизма, исключая проблему
изъятия прибавочного продукта в соответствии с теоремеой эксплуатации
По схемам цикличности
развития империй разрешена проблема ошибки видеть множественность феодализма
(по критерию собственности).
Европейский феодализм
мы рассматриваем как первый и почти единственный образец феодализма в
соответствии с поисковым определением.
К нему в порядке
гипотезы мы подключаем Японию, которая представляет собой единственный ареал
быстрого усвоения технологической культуры и институтов Европы (Мэйдзи).
Исторический процесс (поведения
миллионов людей в продолжение многих столетий и не объединенных экономической
идейной конструкцией) как исторический фрагмент – будь-то химические глобальные
процессы на Земле, или процессы социальные – не является чем-то чисто
случайным, или привнесенным извне. И его причины становления требуют
социального выяснения и имеют основания быть раскрытыми.
Европейский феодализм
представляется тремя периодами:
Ранний феодализм (от
середины VI века до конца X века);
Расцвет феодализма –
период начала создания городов и достижения ими коммунальных свобод вплоть до
их силового подтверждения. В различных странах он завершается по-разному:
Италия – середина XII,
Англия – конец XIII века, Фландрия и Нидерланды – начало XIV века, Германия –
третья четверть XIV века, Франция из-за Столетней войны – середина XV века.
Разложение феодализма (или зарождение капитализма) от вершины коммунального движения до полного формирования господства в первом (втором) буржуазного или ремесленного общества над институтом государства[2] – мы определяем как конец XVI века (Соединенные провинции – Нидерланды) и середину или вторую половину XVII века (Объединенное королевство – Англия)[3].
